очень нудно 
44 
— Повторяю, Аликс, вы просто не знаете, что такое страсть. Позвольте показать вам, что это такое. Я ни к чему не стану вас принуждать, но не могу позволить такой прекрасной женщине, обладающей к тому же добрым сердцем и благородной натурой, никогда не узнать восторгов страсти. Ваш муж — жестокий человек. Я со шлюхой никогда не обращался так, как он с вами.
— Но разве правильно, что я стану вашей любовницей и при этом буду продолжать воспитывать вашу дочь, милорд?
— Моя дочь когда-нибудь возляжет на брачное ложе. Разве не вы должны наставить ее в искусстве любви, чтобы ее муж остался доволен? И как вы сможете сделать это, если помните только о муже, который ненавидел и унижал вас? — возразил он.
Аликс невольно рассмеялась:
— В своем вожделении, милорд, вы не забываете о самых веских аргументах! Возможно, вы изучали законы?
Теперь уже рассмеялся лэрд, но снова стал серьезным, когда она заговорила:
— Если я позволю вам показать мне некоторые стороны страсти, то не потерплю никакой огласки. Не желаю, чтобы слуги сплетничали, а Фиона расстраивалась из-за того, что услышит. Я хочу, чтобы меня по-прежнему уважали, иначе просто не смогу и дальше воспитывать вашу дочь. Не уверена, что это хорошая мысль, но поскольку вижу, что вы не успокоитесь, пока не добьетесь своего, то обещаю вам подумать, стоит ли соглашаться на ваши уговоры. При условии, что, если я скажу «нет», вы с этим смиритесь.
— Договорились, — поспешно ответил он.
Аликс поднялась.
— В таком случае, милорд, я пожелаю вам спокойной ночи, — объявила она, приседая в реверансе.
— Подождите минуту, — попросил Малькольм, вставая. Он шагнул ближе и нежно сжал ладонями ее лицо. — Мы должны скрепить наш уговор поцелуем.
Глаза Аликс широко раскрылись, но Малькольм не дал ей времени подумать или запротестовать. Его губы прижались к ее губам в сладостном поцелуе, пославшем по ее телу дрожь. До этого ее не целовали по-настоящему. От поцелуев Хейла ее охватывало омерзение, как и от поцелуя его отца. Но тут…
Ее глаза закрылись. Губы стали мягкими и податливыми. Он обнял ее за талию, и как раз вовремя, потому что у нее подгибались ноги. Когда он оторвался от нее, Аликс глубоко вздохнула. А когда он положил руки на ее плечи и легонько оттолкнул, ресницы ее взметнулись вверх.
— Я люблю твои губы, — тихо сказал Малькольм.
— А я не знала, что поцелуй может быть столь восхитительным, — откровенно ответила она.
— Я тоже, — признался он.
Ее сладость и наивность потрясли его. Он мог бы снова поцеловать ее и овладеть ею прямо перед очагом, но не сделал этого.
— Теперь идите спать, Аликс, — сказал он. — На сегодня достаточно.
Аликс кивнула и вышла. Для нее этого поцелуя хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Если этой ночью она умрет, то унесет с собой эти потрясающие, удивительные ощущения. Она не знала! Не знала, как чудесен может быть поцелуй мужчины! Как хорошо, когда тебя нежно прижимают к мужскому телу! Когда с тобой так нежны! А это был всего лишь один поцелуй!
Бросившись на кровать, она заплакала от счастья и грусти. Как обидно, что ее невинность так грубо похищена Хейлом Уоттееоном! Если единственный поцелуй способен пробудить в ней такие эмоции, каково это — отдаться шотландцу? Да она сразу окажется в раю!
Аликс внезапно села.
Может, она сошла с ума? Или сладость его поцелуя отняла у нее память?
Аликс е трудом сглотнула.
Как она сможет лечь с мужчиной после того, что вытворял с ней муж? После всех страданий и унижений? Но если поцелуй Малькольма был другим, может, и все остальное окажется другим?
Однако отдаться мужчине, который не может стать мужем… грех. Даже в собственных глазах она будет выглядеть не лучше обычной потаскухи. Хотя… придворные дамы часто спали с чужими мужьями. А ей не придется никого обманывать. Но станет ли ее грех от этого меньше?
Аликс сняла платье, налила немного воды в глиняный тазик, и стала умываться, после чего легла в постель, помолилась и долго ворочалась с боку на бок, прежде чем заснуть.
А когда настал новый день, она по-прежнему не знала ответов на заданные себе вопросы. Что же ей делать?
Фиона постоянно упрашивала отца позволить им покататься верхом по полям и пустошам. В конце концов лэрд сдался, тем более что снег почти сошел. Он даже решил составить им компанию. В сопровождении четырех вооруженных всадников они выехали за ворота. Дочь лэрда была в восторге и немедленно послала пони в галоп. Отец не отставал от нее. Черные волосы девочки вырвались из-под сдерживавшей их ленты, которую подхватил и понес ветер. Один из Людей лэрда бросился за ней, схватил и принес ее Аликс. Та поблагодарила его.
44 
