51 
— Как там она?
— Благополучна и счастлива, — ответила я, — но скучает по своим родным. А вы не тосковали о ней все эти годы?
И только произнеся эти слова, я ощутила всю их дерзость и решила, что получу резкий ответ. Он ответил не сразу, сперва нагнулся и погладил по голове одного из своих ретриверов.
— М-да, — отозвался он наконец. — Нам тоже не хватало ее.
— А почему вы так возненавидели моего отца? — рискнула спросить я. — Потому что он был канадцем или Макдональдом?
Дед неотрывно смотрел на огонь в камине, на языки пламени, лизавшие большое полено, уложенное на стальные опоры. А потом, выждав немного, заговорил.
Не могу вспомнить в точности его слов, однако рассказанная им повесть показалась мне правдивой, живой и настолько берущей за душу, что невозможно было подумать, что он рассказывает не о событиях наших дней, но о делах минувших столетий.
Дед рассказал мне о том, что некогда клан Макфилланов был довольно многочисленным. Они построили замок, в котором жил их вождь, а сами поселились в долине. Предки мои не занимались кражей овец или грабежами, как многие шотландские кланы, ими правил благородный вождь, давший им законы, научившие уважать помимо своей собственности и собственность других людей. Это был процветающий род, у них были стада скота и отары овец, поэтому они ни в чем не нуждались.
А однажды к ним обратился за помощью попавший в опасное положение соседний клан, занимавший земли в тридцати-сорока милях отсюда. Не ответить на призыв о помощи было невозможно, поэтому все, кто мог сражаться, двинулись к соседям, оставив в замке только женщин, детей и подростков и стариков.
Но пока мужчины отсутствовали, из-за гор нагрянули Макдональды; они похитили все, до чего смогли добраться; перебили юношей и стариков, увели с собой стада, молодых женщин и детей. Они сожгли фермы и пытались поджечь замок.
Вернувшись, мужчины клана Макфилланов обнаружили, что от родного дома остались только курящиеся руины да нагая земля на месте того, что приносило им благополучие и довольство.
Конечно же, охваченные горем и яростью, они немедленно отправились в погоню за Макдональдами, дав клятву отмщения. Прошло несколько месяцев, прежде чем им удалось сойтись в бою, но ход сражения обратился против Макфилланов. Они оказались окруженными превосходящим в числе противником в незнакомой им местности. Лишь немногие уцелевшие сумели вернуться в свою долину. Среди них был и младший сын того вождя. Он унаследовал замок и стал главой клана, ибо отец его и братья погибли в бою. От него мы и ведем свой род…
Дед неспешно рассказывал мне эту историю, и я начинала понимать, что жестокость и коварство Макдональдов оставили по себе не зажившую за прошедшие века рану: отмщение не совершилось, воздаяние не было получено.
Услышав эту историю в Канаде, я восприняла бы ее как древнюю легенду, не имеющую никакого отношения к ныне живущим людям. Но, услышав ее из уст собственного деда, в огромном, полном старинного оружия зале, я поняла то, что прежде оставалось за пределами моего понимания.
Его голос выдавал глубокую боль, которая им владела. С его точки зрения, Макдональды во все времена были коварными и жестокими ворами и насильниками.
И то, что любимая и единственная его дочь убежала с Макдональдом, было для него горем и позором.
Да, теперь я осознавала это, и мне уже трудно было понять, как моя мать смогла влюбиться в Макдональда. Ведь она-то должна была знать с малых лет эту горькую повесть. Мне казалось, если бы я была на ее месте, я бы едва ли не в ужасе отшатывалась от всякого мужчины, носящего это имя.
Когда дед завершил свой рассказ, я будто вернулась в сегодняшний мир из дальней дали. Протянув руку, я прикоснулась к его руке.
— Спасибо за этот рассказ, — проговорила я. — Я услышала вас и впервые поняла. Все эти годы я считала вас злым и жестоким человеком. Но теперь, по-прежнему сочувствуя матери, я понимаю и ваши чувства.
A потом я стала рассказывать ему о моем отце. О том, как родителям его пришлось переселиться в Канаду, как еще мальчишкой он был вынужден помогать отцу и старшим братьям на лесопилке. Я рассказала о том, как собственным усердным трудом он продвигался наверх и теперь возглавлял правительственный департамент лесной промышленности; рассказала я и о том, сколько счастья он принес моей матери.
Дед не прерывал меня. Когда я умолкла, не задал мне ни одного вопроса. После долгого молчания он поднялся на ноги и сказал:
51 
