96 
Харт открыл глаза. Или подумал, что открыл. Вокруг была лишь чернильная темнота.
А избиение продолжалось.
Сквозь туман в голове Харт вспомнил, как смотрел в багровое лицо разъяренного отца, целясь в него из ружейного ствола. А потом раздался грохот — оружие выстрелило. Этот грохот все еще звенел у него в ушах, но был ли жив его отец — он не помнил.
В животе у него забурчало, и он поднялся на четвереньки. Его тут же вырвало.
Продолжая стоять на четвереньках, Харт хватал ртом воздух, и его все рвало и рвало. Но хотя бы отец перестал наносить ему удары. Однако шум в ушах не прекращался.
Харт не мог вспомнить, как очутился в этом темном сыром месте, но был уверен, что это подстроил его отец.
«Я похороню тебя заживо, мальчик. Может, это научит тебя уважению», — часто говорил ему отец.
Внезапно он ощутил какой-то резкий запах. А затем к его губам прижали что-то холодное. В следующее мгновение рот обожгло какой-то жидкостью. Харт закашлялся, и тотчас же жидкость опалила горло и согрела желудок. И он почувствовал себя лучше.
Причем вкус оказался знакомым.
— Односолодовое виски, — прохрипел Харт.
Но рука, подавшая спиртное, не могла принадлежать отцу. Старик не предложил бы ему укрепляющий глоток виски, тем более столь превосходного. Но это явно был напиток из резервных запасов, доступ к которым имели только Маккензи.
— Черт подери, где я нахожусь? — пробормотал Харт.
— В подземелье, — ответил баритон рядом с ним. — В одном из коллекторов сточных вод среднего уровня.
— В одном… как-как?
— В коллекторе среднего уровня…
— Значит, и ты тут, Йен?
Харт знал: рядом с ним, в темноте, находился его младший брат. Никто другой не объяснил бы их местонахождение с таким терпением и с такой точностью.
Харт помассировал затылок и обнаружил на пальцах что-то липкое, судя по всему — кровь.
— Сточные воды, говоришь? Двое шотландцев брошены умирать среди английских отбросов? Как член палаты общин я потратил свои первые годы в парламенте на всевозможные комиссии по канализационным водостокам. Я называл их «Навозные комиссии».
Молчание. Йен не знал, о чем говорил сейчас брат, и не хотел знать.
— Нам нужно отсюда выбираться. — Харт нащупал в темноте теплую руку Йена. — Пока отец не нашел нас, надо выбираться.
В ответ — долгое молчание.
— Отец мертв, — ответил наконец Йен.
Харт тотчас же снова вспомнил про ствол и про грохот выстрела, а затем — и про упавшего на землю отца.
«Я застрелил его, — подумал он. — Я его убил». И у него отлегло от сердца.
— Слава Богу, — произнес Харт. — Слава Богу…
На него нахлынули воспоминания — хорошие и теплые, согревавшие душу. Но вместе с воспоминаниями пришел и страх.
— Элинор… Она жива? Ты видел ее, Йен? Она жива?
— Не знаю, — со вздохом ответил брат. — Я увидел, как человек подложил бомбу, и попытался добежать до тебя, чтобы спасти. А потом земля провалилась, и мы все падали и падали. Бет находилась далеко от взрыва, как и Эйнсли. Мак с Изабеллой — тоже. Думаю, что и Элинор была далеко.
— Думаешь? Или знаешь?
— Ты был ближе всего, и я хотел успеть к тебе.
Харт услышал в голосе брата нотки паники. Йен иногда впадал в состояние, которое называл «неразбериха». И тогда начинал ругаться либо повторять одно и то же действие — не в состоянии был остановиться. Даже сейчас Харт чувствовал, что брат раскачивается из стороны в сторону, чтобы успокоиться.
Он положил руку Йену на плечо.
— Все в порядке, Йен. Мы с тобой живы. Ты говоришь, что Элинор была далеко? Значит, так оно и было. — Харт издал смешок. — Уверен, что ты сможешь вычислить точную траекторию и распространение взрыва.
— Для этого нужно знать вес и тип взрывчатки. — Йен по-прежнему раскачивался, но уже медленнее. — Судя по запаху, то был динамит. Несколько шашек. Сверток был небольшой.
— Нам нужно вернуться и поймать ублюдка, — проворчал Харт. — Вдруг у него есть еще…
— Он погиб, — ответил Йен. — Не ушел, а остался рядом с бомбой, после того как зажег фитиль.
— Господи, спаси нас от безумцев…
Харт попытался встать в полный рост, но его голова ударилась о низкий каменный потолок. Выругавшись, он упал. И у него ужасно закружилась голова.
Головокружение не прекращалось, и тогда брат подтянул Харта к себе.
— Общая высота — пять футов. То есть высота до ливневой платформы, — сказал Йен.
96 
