32 
Она заметила, как поднимается и опадает от дыхания его грудная клетка, и задалась вопросом, что еще она могла сказать, чтобы сдержать бедствие. Но потом он посмотрел на нее.
– Вот почему вы искали меня? Поэтому?
Ее охватила паника. Если бы она сказала ему, то он понял бы, что ничего ей не должен. Он бы уехал!
Пусть будет так.
Она облизала сухие губы.
– Когда я поняла, что сделал Морис, то поняла, что должна все исправить. Но из-за гордости я не хотела, чтобы все узнали, каким негодяем был мой муж. Я попыталась придумать хитрый план. С тревогой следила за твоими действиями, и даже думала найти кого-нибудь, кто сознательно проиграет тебе в карты целое состояние.
– Почему ты не сделала этого? – На его лице читалось облегчение, хотя он и был ошеломлен.
– Я не знала как. И все же, именно так я услышала о твоих катастрофических потерях. Это было так не похоже на тебя. Я слышала, что ты почти всегда побеждал. И поняла, что пришло время действовать. – Она снова потянулась, чтобы дотронуться до него, и он не отодвинулся. – Слава Богу, что я это сделала.
Он рухнул на спину. Это вновь разорвало их контакт, но она не возражала. Он уставился в потолок.
– Как бы я хотел, чтобы твой муж был жив, и его можно было убить, – сказал он почти лениво. – Но, знаешь, это не была полностью его вина. В нашей семье случилось слишком много смертей. Они сломали дух моего отца. В конце концов, он, вероятно, был рад оправданию уйти. Я должен был вырваться с войны, чтобы помочь ему.
Она рискнула, и легла около него, близко.
Он прижал ее к себе, и она почти растаяла от облегчения. Она рассказала ему, и это не разрушило их отношения.
– Ты выполнял свой долг, – сказала она.
– Разве не должен быть долг семье на первом месте?
– Если бы так и было, то больше не было бы войн.
– И это было бы здорово.
Она придвинулась еще ближе, положив на него руку.
– Говори о войне, если хочешь, Ван, но не мучай себя. Иногда встречаются драконы, и с ними нужно бороться. Несомненно, Святой Георгий оставил семью, чтобы сражаться.
– Святой Георгий. Все мы хотели быть Святым Георгием, убийцей дракона, таким образом, ни один из нас не мог им быть. А Кон закончил тем, что сделал татуировку дракона. Я никогда не понимал, почему.
– Дракон настолько хуже демона? – поддразнила она, проводя язычком по его гримасничающему дьяволу, затем дуя на него.
Он перевернул ее на спину, улыбаясь.
– Для нас так и было. Дракон был олицетворением всего худшего, от главного егеря до французов. Но он настоял.
– Это связывает его с титулом, который он недавно получил.
– Но он никогда не ожидал унаследовать его… – Он взял пригоршню ее волос. – Как красиво.
– Они мышино-коричневые.
– Совсем нет. Они заставляют меня думать о молодом олененке и тихой тайне лесов. Очень английские волосы. – На мгновение он зарылся в них лицом, затем снова посмотрел на нее. – Если мы соединимся снова, то это будет на моих условиях. Мягко.
– Тебе не нравится так, как было?
– Нравится. Но я хочу ласкать тебя нежно до достижения самого рая, моя леди.
– Это только на шесть недель! – Вышло более резко, более глупо, чем она имела в виду, но она хотела предупредить. Как себя, так и его. – На самом деле, как ты теперь знаешь, ты мне ничего не должен.
– Хочешь сказать, что я обязан тебе?
Она отчаянно покраснела.
– Нет. Но деньги твои. Теперь не нужно делать вид, что ты собираешься жениться на мне.
– Я держу свое слово. Я все еще ваш, так что повелевайте мной, моя леди.
Много непристойных предложений пронеслось в ее голове, но более здравомыслящие части ее тела запротестовали, и, так или иначе, она все еще должна помочь ему исцелиться. Все время это было ее главной целью, и теперь она знала, что должно произойти потом.
– Тогда мы навестим твой дом на несколько дней, – сказала она. – Только мы вдвоем.
Он уставился на нее.
– Почему?
– Почему бы и нет? Если бы я действительно была твоей невестой, то захотела бы этого.
– Но это всего лишь обман.
Она попыталась не показать, как эти откровенные слова уязвили ее.
– Почему нет? – снова спросила она.
– Он фактически необитаем уже год, да и прежде содержался не на слишком высоком уровне.
– Тогда пришло время оценить, что необходимо сделать.
Он откатился, чтобы снова лечь на спину, но на сей раз это был враждебный жест.
– Я знаю, что необходимо сделать.
32 
