34 
Его улыбка подтвердила ее отступление.
– Купив мне патент в полку по моему выбору. И помахав рукой на прощание. – Улыбка исчезла. – И я более или менее забыл о них.
Он откинулся назад в свой угол и уставился в пустоту.
– Все было настолько захватывающе, настолько ново. Новые друзья, новые места, новые проблемы. Когда все прекратило быть новым, приятным, оно поглотило меня целиком. Я всегда предполагал, что они останутся дома, застывшие, как восковые фигуры, когда я буду готов вернуться.
Мария осторожно вдохнула, тщательно обдумывая слова.
– Ты никогда не возвращался домой?
– Ни разу за последние пять лет. Я мог. Я должен был суметь…
– Твоя семья все понимала, я уверена. Они, должно быть, гордились тобой. И потом, их духи оберегали тебя от опасностей.
Он резко обернулся.
– Ерунда. Хорошие мужчины с обожающими их семьями гибли постоянно.
Стыд окатил ее от осознания того, что она сказала такую пустую банальность, но все, о чем она могла подумать, чтобы сказать, было иным.
– Должно быть, они хотели, чтобы ты был счастлив.
– Я пытаюсь жить, и жить хорошо.
Это все равно, что пытаться прочитать иностранный текст в подлиннике.
– Почему это настолько трудно, Ван? Разве ты не хочешь жить хорошо?
– Я заслуживаю этого? По каким-то причинам ты рассматриваешь меня как кого-то стоящего и заслуживающего спасения. А я в этом не уверен. – Он отвернулся, чтобы взглянуть в окно, и Мария поняла, что он хотел, чтобы его оставили в покое.
Пока она предоставит ему покой. Она чувствовала себя так, будто в замкнутом пространстве приоткрыла клетку с мятежным демоном. Она вспомнила, как вечность назад чувствовала себя несовершенной и неподготовленной. В те времена она понятия не имела об истинных проблемах. Но в те времена ее это не заботило так, как заботит теперь.
После первой смены лошадей она нарушила тишину.
– Расскажи мне о том, как ставят татуировку.
Его брови приподнялись, но он ответил.
– Это больно.
– Я предполагала, что так и должно быть. Потребовалось много времени?
– Для наших – да.
– Ты когда-нибудь жалел о том, что запечатлел дьявола на груди?
Это должен был быть легкий вопрос, но он сказал:
– Интересно, не стал ли он зовом для мрачного рока.
– Это невозможно!
– Удивительно, но возможно.
– У рисунков твоих друзей была подобная таинственная сила?
– Хоук был всегда хищником, но стал им еще больше. Кон… Странно, что он выбрал дракона. Я никогда не был уверен в том, что это значит для него.
– Любовь к жертвенным девственницам? – предложила она.
Он от души расхохотался, глаза засияли.
– Понятия не имею. Мы слишком долго не общались.
Она рискнула прощупать почву.
– Я сделала вывод, что он вернулся домой после Ватерлоо. Почему вы не виделись?
Смех умер, он пожал плечами.
– Я вернулся домой в январе, а он охотился в центральных графствах. Когда я посетил Стейнингс, его не было рядом.
– Можно было написать, назначить встречу.
– Возможно, но я не хотел вовлекать его в свои неприятности.
Это заставляло ее сердце болеть, но то, что он говорил о таких вещах, обнадеживало. Возможно, физическое перемещение домой переместит и его ум. Принимала ли их страстная ночь в этом участие? Она хотела бы так думать.
За прошедшие часы они поболтали о детстве и семьях – но только самых солнечных моментах – и о самых легких мгновениях их взрослой жизни. Ясно, что детство его было счастливым, семья любимой, и что одной из самых больших проблем, начиная с возвращения в Англию, скорее всего, стало одиночество.
После четвертой смены лошадей она предложила остановиться перекусить, но он осмотрелся, почти как собака, нюхающая воздух, и сказал:
– Нет. Уже немного осталось.
Она отмечала мильные столбы с указанием расстояния до Брайтона, забыв, что его дом не в городе. Они находились на расстоянии в шесть миль и должны были приблизиться к Стейнингсу.
Он поговорил с форейторами, давая инструкции, и недалеко от гостиницы они свернули на проселочную дорогу. Она прочитала указатель. Мэйфилд, Баркхолм и Хоук-ин-зе-Вэйл.
– Хоук-ин-зе-Вэйл? – предположила она.
– Это самая близкая деревня, да. Произносится как Хоукинвэйл.
– Как имя твоего друга.
– Почти. Его семья живет здесь со времен основания деревни.
Он выглянул из окна, но на этот раз не потому, что хотел избежать беседы. Она поняла, что он искал признаки дома. Они достигли вершины холма, и он указал налево через холмистую местность, на белый дом на склоне.
34 
