15 
– Я убил ее, Елена, – сказал Халиль, гладя темные волосы. – Она мертва. Не бойтесь.
Она отпрянула, все еще дрожа всем телом:
– Кто мертв?
Несколько секунд он безотрывно смотрел на нее, потом снова выругался.
– Я застрелил змею! Вы разве не видели ее в двух шагах от себя, готовую к нападению?
Елена продолжала смотреть сквозь него широко открытыми глазами, и Халиль насильно повернул ее голову в сторону, чтобы она могла увидеть мертвую гадюку. Она побледнела и часто задышала.
– Я думала…
– …что я целюсь в вас? – закончил за нее Халиль. Его сердце сжалось от чувства вины и злости. – Как вы могли такое подумать? – Ответа дожидаться он не стал. – Я обещал, что не причиню вам зла.
– А еще вы сказали, что не верите ничьим обещаниям. – Она попыталась отойти от него, но ее все еще трясло, она споткнулась, и Халиль снова притянул ее к себе. – Не трогайте меня…
– У вас шок. – Он сел на камень и силой посадил Елену себе на колени. Для него самого было потрясением чувствовать тепло ее тела: это было слишком хорошо и почему-то странно знакомо. И как-то… правильно, что ли.
Халиль чувствовал, как напряглось тело Елены, как она отвернулась от него, и знал, что, как и он, она старается держать дистанцию, сохранить лицо в любых обстоятельствах. У них было столько общего, и это почему-то нервировало его. Он такой реакции и не ждал, и не понимал. Елена каким-то образом влияла на него. Не только на тело, но и на сердце.
Он нежно убрал мокрые волосы с ее лица. Она тяжело вздохнула и наконец расслабилась в его руках, прижавшись щекой к его груди. Халиль млел от удовольствия.
Он заправил прядку волос ей за ухо – о чем мечтал еще вчера. Глаза Елены были закрыты, темные ресницы отбрасывали тень на бледные щеки.
– Вы направили на меня пистолет, – прошептала она еле слышно.
– Я целился в змею. – Он снова почувствовал боль, злость и вину. Надо было успокоить ее перед выстрелом. Чтобы она не боялась и доверяла ему. – Черную змею. Они могут быть смертельно ядовиты.
– Я даже не видела ее.
Халиль решил, что Елена начинает оправляться от шока, но она снова всхлипнула и опять прижалась щекой к его груди.
Все его существо затопило удовольствие. Когда другой человек искал успокоения на его груди? Когда кто-то хотел чего-то настоящего и нежного с его стороны? И когда он ощущал в ответ это томление и желание защитить? Он не мог найти ответ, и это вновь заставило его ощутить пустоту своей жизни, вспомнить долгие годы, наполненные лишь бескомпромиссным стремлением к цели.
– Тихо, тихо, малышка. Ты в безопасности. – Странно было произносить эти слова, но он говорил их не задумываясь, гладя Елену по голове, крепко обнимая. Он чувствовал, как ее плечи дрожат, а по ее дыханию он догадывался, что Елена изо всех сил старается не расплакаться. В горле появился комок.
Спустя мгновение Елена отпрянула. В глазах ни слезинки, выражение лица полное решимости.
– Простите. Должно быть, я веду себя нелепо. – Она гордо вздернула подбородок.
– Вовсе нет. – Он силой подавил свои чувства. – С вами так много всего произошло за короткое время. – Он тщательно подбирал слова, чтобы она правильно поняла его. Чтобы она верила ему. – Я сожалею, что заставил вас пережить столько ужасных мгновений.
На миг Халилю показалось, что она поверила. Ее лицо смягчилось, но затем она покачала головой и слезла с его коленей.
– Сожалеете, а все-таки заставили меня пережить все это?
Момент их поразительного единения миновал, и Халиль, наполовину удивленный своей собственной реакцией, почувствовал сожаление.
Елена пыталась угомонить бешеное сердцебиение и утолить боль, которую ей причинило прикосновение Халиля. Она не помнила, когда последний раз ее касались с такой нежностью, говорили с ней так мягко.
«Он твой похититель», – напомнила она себе. Но сейчас он был так невероятно добр с ней.
Когда кто-то заботился о ней, касался ее, пытался понять? Она жила такой одинокой жизнью – сперва единственный ребенок в семье, затем королева-сирота. Единственный человек, которого она подпустила близко к себе, предал ее.
Так и Халиль предаст. По крайней мере, он честно озвучил свои намерения в отношении ее.
Халиль с непроницаемым выражением лица смотрел на Елену. Он глядел на жалкую кучку дров, обломки стула. Слабый огонек, который ей удалось разжечь, погас.
– Ради всего святого, чего вы пытались добиться? Развести сигнальный костер?
15 
