43 
Всеми силами она пыталась противиться воздействию, которое он оказывал на нее, но ощущение его губ, скользящих по ее устам, лишило ее всяких мыслей. У нее не осталось ничего, кроме чувств.
Ощущения, как физические, так и чувственные, с его умелой подачи росли, захватывали ее все больше и больше, пока наконец своей воли у нее вовсе не осталось.
– Вы знаете, как я скучал? – прошептал он.
Она смогла лишь молча покачать головой. Сердце ее колотилось все сильнее и сильнее.
– Так позвольте вам показать, – сказал он, подхватывая ее на руки и неся к кровати.
* * *
Лейтенант Девениш сломал ногу. Конечно, несчастный должен был выздороветь, но на какое-то время он вышел из игры.
– И это очень плохо, – признался полковник в тот вечер за ужином. – Потому что он прекрасно говорит по-русски, а у нас нет больше никого с такими навыками.
– И случилось это, как раз когда он мог добыть важные сведения, – добавил граф. – В проходе, милях в пятнадцати от начала, стоит небольшой русский лагерь. Мы сумели подобраться к нему так близко, что могли слышать их разговоры. Девениш разволновался.
– Он не рассказал, о чем они говорили? – тревожно спросил полковник.
– Не успел. В палатке началось какое-то движение, я думаю, это была ссора, и они могли выскочить в любую секунду, поэтому нам пришлось срочно отходить. Но конь Девениша оступился и выбросил его из седла.
– Сейчас у него жар, – вставила миссис Аркрайт. – Пока что мы даже не можем привести несчастного в чувство.
– Это серьезно, – хмуро промолвил полковник. – Он явно услышал там что-то важное. Остается только надеяться, что скоро он придет в себя. – Он повернулся к Энтони. – А как вы провели время? Трудно было с непривычки, а?
– Никогда еще так весело не проводил время, – неожиданно ответил он.
– Как! В этих жутких лохмотьях? – изумилась Венеция.
– Без этого не было бы весело, – не раздумывая, ответил он.
– Ему там и впрямь понравилось, – заметил граф. – Что, признаться, меня немало удивило.
– Нам придется туда вернуться, – поспешил добавить Энтони. – Если Девениш не придет в себя и не расскажет нам, что услышал, придется все разведывать самим.
– Верно, – веско произнес полковник. – Но давайте надеяться, что он поправится.
Однако Девениш не поправился. К следующему утру жар усилился, несчастный метался и ворочался в койке, у него начался бред.
– Не ждут… – бормотал он. – Застать врасплох… Английские черти… Английские черти…
– Думаю, это про нас, – шепнул полковник. – Он повторяет что-то услышанное в лагере русских. Но поди знай, что это означает. И как они могут застать нас врасплох, если мы постоянно находимся в полной боевой готовности, хотел бы я знать.
– Значит, есть что-то, о чем мы не подумали, – заметил граф. – Но о чем, черт побери?
– Даже предположить не могу.
Девениш застонал. Венеция села на край кровати и нежно промокнула платочком его вспотевший лоб. Он продолжал говорить, но его голос уже был едва различим.
– Послушайте, полковник, мы больше не можем ждать, – с напором произнес граф. – Нужно вернуться в лагерь и разведать, что к чему.
– Но как это сделать? – воскликнул полковник. – Больше никто из моих людей не говорит по-русски. Девениш этим и был ценен для нас.
– Никто? – с тревогой в голосе повторил граф.
– Некоторые ребята нахватались слов, но никто так свободно, как он, не говорит. Был еще один, но его убили, и я до сих пор не могу найти ему замену. Можете передать это ее величеству, лорд Маунтвуд.
– Передам, но сейчас нам это не поможет, – мрачно произнес граф.
В этот миг Девениш неожиданно сел в кровати, выкрикнул несколько раз подряд три непонятных слова и вдруг замолчал. Потом повалился на подушку, тяжело дыша и дико тараща глаза.
– Это было похоже на русский, – заметил полковник. – Хотел бы я знать, что он говорил.
– Он говорил: «Убить их всех, убить их всех», – спокойно ответила Венеция.
В наполненной изумлением тишине все повернулись к ней.
– Вы что, поняли, что он сказал? – недоверчиво спросил полковник.
– Да. Я говорю по-русски. У моей горничной мать была русской и научила меня. Она говорила, я должна знать языки получше, чем пресный английский. Мне русский всегда нравился. – Она поднялась с кровати и встала между графом и полковником. – Похоже, без меня вам не обойтись.
– Забудьте об этом, – выпалил граф. – Я не позволю вам идти через проход и приближаться к русскому лагерю.
43 
