38 
– Если мне не изменяет память, капитан Чарльз Виатт, бенгальский инженер.
Вице-король и его супруга одобрительно закивали головами.
– Не часто наши гости так хорошо знают Индию, – сказал лорд Литтон. – Я догадывался, что вы прекрасно разбираетесь в приграничной жизни, но ваша осведомленность в истории этого здания для меня стала приятной неожиданностью.
Взгляды графа и Венеции на миг встретились, и он поднял бокал приветственным жестом.
Однако очень скоро ему предстояло узнать, что у нее припасен для него еще один сюрприз.
– А вы, сударыня? – Вице-король повернулся к ней. – Вам эта страна так же хорошо знакома, как лорду Маунтвуду?
– Боюсь, что нет, – скромно ответила она. – Я не так хорошо образованна, как муж. – На щеках графа проступила краска смущения. – В основном я читаю поэзию, – продолжила Венеция. – Особенно мне нравится Оуэн Мередит. Его «Люсиль» я давно считаю своей любимой поэмой.
Неожиданно сделалось очень тихо. Взгляды Венеции и лорда Литтона встретились, и она увидела в его глазах немой вопрос, на который ответила, продекламировав первые строки длинной поэмы, несколько лет назад вызвавшей бурю в литературных кругах.
– Вы знали! – с особенным выражением произнес вице-король.
– Должна признаться, что знала, – не стала спорить она. – Но я действительно давняя поклонница мистера Мередита.
Вице-король вдруг громогласно захохотал.
– Неплохо, сударыня, – сказал он. – Вот уж не ожидал!
Граф какое-то время недоуменно посмотрел на них, пока не начал соображать, что к чему.
– Милорд, – произнесла Венеция, – позвольте вас познакомить с мистером Оуэном Мередитом.
Вице-король театрально поклонился, а леди Литтон рассмеялась.
– Вот теперь вы ему угодили, – шепнула она Венеции. – Эдвард больше всего любит, когда гостям нравятся его стихи.
– Поздравляю вас, Маунтвуд! – воскликнул вице-король. – Вашей жене место в дипломатическом корпусе. Вы сделали прекрасный выбор.
– Я это знаю, – сказал граф, с улыбкой глядя на Венецию.
С общего согласия все разошлись по своим комнатам пораньше, чтобы выспаться перед завтрашним долгим днем.
Горничная ушла. Венеция лежала в темноте и с замиранием сердца ждала звук, который ей так хотелось услышать, – щелчок дверной щеколды. Наконец дверь тихонько открылась и тут же закрылась. Она почувствовала, как в ее кровать скользнул Айвен, и в следующий миг она оказалась в его объятиях.
Позже, когда они, обессиленные, молча лежали рядом, он произнес с усмешкой:
– Если вам хотелось меня удивить, сегодня вы преуспели. Кто мог подумать, что он поэт?
– Да, с такой бородой он мало похож на пиита, – в тон ему ответила Венеция.
– Нам повезло, что вы так восхищаетесь его творчеством.
– В общем, да, – осторожно произнесла она.
– Что значит «в общем»? Вы же сказали, что «Люсиль» – ваша любимая поэма.
– Да, так и было, когда я в первый раз ее прочитала. Но мне тогда было всего шестнадцать. Она о влюбленных, которых разлучили в юности. Они встретились годы спустя, когда девушка стала монахиней. – Понизив голос до шепота, Венеция произнесла ему на ухо: – В жизни не читала другой такой сентиментальной глупости. Но я же не могла ему об этом сказать.
Граф потрясенно замер. А потом захохотал. Немного успокоившись, он взял ее руку и положил ладонью себе на губы со словами:
– Он говорил, вам место в дипломатическом корпусе. И не знал, насколько он прав. – А потом граф снова притянул ее к себе, шепча: – Любимая… любимая…
И они позабыли и о вице-короле, и о его поэзии. Они позабыли обо всем на свете, кроме себя.
* * *
Следующий день Венеция провела в разъездах. Она побывала с леди Литтон в школе и госпитале. Потом пришло время возвращаться в Радж Бхаван и готовиться к большому банкету, который давал вице-король в их честь.
Если вчера вечером она очень тщательно подбирала наряд, то теперь от нее требовалось быть в тысячу раз тщательнее. Сегодня на них «будут смотреть».
Она надела белое парчовое платье с замысловатым турнюром сзади и хотела снова дополнить его жемчугом, но граф настоял на том, что на этот раз должны быть надеты бриллианты.
– Готовы? – спросил он.
Она сделала глубокий вдох.
– Готова ко всему.
Он подставил ей локоть, и они вместе вышли. Их уже ждал мажордом, чтобы провести на приготовленные для почетных гостей места.
Венеция едва не ахнула при виде собравшегося общества. Гостей прибыло человек пятьсот, не меньше, и это было тем более удивительно, что приглашения начали рассылать только вчера.
38 
