26 
Сбитая с толку и тяжело дыша Хелен упала на кровать и не оказала не единой попытки сопротивления, когда Рис приподнялся над ней. Что-то гладкое и жёсткое уткнулось во влажность между её бёдер. Он потянулся вниз и обвёл её лоно головкой своего мужского достоинства, проталкиваясь увереннее внутрь. Последовало жжение, и Хелен инстинктивно отпрянула, но давление было упорным и настойчивым. Она слабо застонала, оттого, что её плоть растягивалась и пульсировала вокруг него, пылая огнём. Рис всё продолжал погружаться, пока, наконец-то, его бёдра не встретились с её, и она оказалась полностью заполнена им. Слишком много его плоти внутри и ни малейшей возможности избежать пронизывающей боли.
Обхватив её голову рукам, Рис уставился на Хелен, его взгляд был слегка рассредоточен.
— Извини, что причиняю тебе боль, голубка, — сказал он неровно. — Постарайся раскрыться мне на встречу.
Она неподвижно лежала, пытаясь расслабиться. Рис продолжал обнимать Хелен, прижимая губы к её плечу, потом переключая внимание на шею и неприятные колющие ощущения немного поутихли.
— Ага, — прошептал он. — Вот так.
Поняв, что Рис почувствовал, как её потаённые мышцы немного расслабились, Хелен вспыхнула от смущения. Она подняла руки, дотрагиваясь до его мощной спины. К её удивлению, мускулы превратились в сталь на ощупь. Заинтригованная такой реакцией на лёгкое прикосновение Хелен нежно провела пальцами от его плеч до талии, позволяя своим неострым ноготкам легко царапнуть поясницу Риса.
Он застонал и потерял над собой контроль, неистово вздрагивая, как и она сама недавно, и Хелен догадалась, что настала очередь его собственной разрядки. На неё накатило странное чувство, ей захотелось защитить его, и она крепче обняла Риса. Через долгое время он со стоном вышел из неё и откатился на бок, боясь раздавить.
Когда его достоинство выскользнуло из неё, между бёдер растеклась приводящая в замешательство жидкость. Её плоть саднило и жгло, странным образом она смыкалась вокруг пустоты. Но Хелен чувствовала себя пресыщенной, всё тело приятно отяжелело и расслабилось, было так восхитительно ощущать жёсткое, сильное и гладкое тело Риса вокруг себя. Сделав последнее усилие, она повернулась на бок и устроилась на изгибе его плеча.
Мысли Хелен разбегались, она не могла сосредоточиться ни на одной из них. Казалось, что наступила глубокая ночь, хотя на самом деле всё ещё был день. Скоро ей придётся одеться и выйти на яркий, прохладный свет, хотя единственным желанием Хелен было оставаться в этой безопасной согретой темноте и просто спать.
Рис попытался расправить покрывала, замешкавшись, что-то вытаскивая из-под неё. Это оказались остатки разорванной рубашки. Хелен знала, что должна испытывать беспокойство: как можно вернуться домой без сорочки? Но в том изнеможении, в котором она пребывала, это, казалось, не имело такого уж большого значения.
— Я должен был с уважением относиться к твоим вещам, — сказал он печально.
— Твоё внимание было сосредоточенно на другом, — умудрилась прошептать Хелен.
Рис тихонько усмехнулся.
— Скорее, я потерял рассудок. — Промокнув влажные бёдра Хелен разорванной рубашкой, он откинул её в сторону и быстрым, успокаивающем жестом, провёл рукой по её голове. — Спи, cariad. Я разбужу тебя сразу же через минуту.
Сразу же через минуту… Она уже слышала, как он произносил эту валлийскую фразу. Позже. Казалось, она означала, что спешить некуда.
Хелен позволила себе поддаться, погружаясь в гостеприимную темноту, по её телу пробежала дрожь облегчения. И она в первый раз в своей жизни заснула в объятьях мужчины.
Больше часа Рис ничего не делал, только обнимал Хелен. Он чувствовал себя одурманенным удовольствием, опьянённым им.
Сколько бы Рис не смотрел, он не мог на неё наглядеться. Каждая черта Хелен дарила ему новые нотки наслаждения: мягкие изгибы её тела, прелестные округлости груди. Струящиеся белокурые волосы, разметавшиеся по его предплечьям, отражали свет, словно вода. Но больше всего её лицо, невинное во время сна, лишённое обычной сдержанности. Томительная мягкость губ запала ему в самое сердце. Как такое возможно: так крепко держать Хелен в объятиях и всё равно чувствовать, что её не хватает.
Хелен спала неспокойно. Её ресницы периодически трепетали, губы раскрывались, и она тревожно вздыхала. Пальцы на ногах и руках невольно подрагивали. Каждый раз, когда она становилась беспокойной, он гладил её и прижимал крепче к себе. Даже не стараясь, Хелен затронула в нём что-то, нежность, которую он ни к кому и никогда не проявлял. Рис доставлял женщинам удовольствие всеми возможными способами. Но он никогда не занимался любовью так, как сейчас, будто его пальцы впитывали ощущения, насыщаясь ими от её кожи.
26 
