— Если мы правильно определили ее мотив, — сказал Бэнкс, — то я осмелился бы предположить, что в течение этих восемнадцати лет она попросту не сталкивалась с убийцами на сексуальной почве. Я собираюсь в Лидс на этой неделе. Когда буду там, поговорю с Джулией Форд и попытаюсь уговорить ее оказать нам содействие, а также почитаю материалы по делу Хамелеона, которые запросил Фил Хартнелл. Нужно проверить — хотя я почти уверен в этом, — что раны, которые Пэйны наносили своим жертвам, похожи на те, что, согласно твоим описаниям, нанес Кирстен напавший на нее насильник. Быть может, именно сходство увечий и явилось причиной желания Кирстен отомстить Люси.
— Но как Кирстен могла узнать, что Пэйны наносили своим жертвам такие же раны? — спросила Энни.
— И в то время, и позже, когда Люси Пэйн выбросилась из окна, журналисты описывали злодеяния Пэйнов во всех мыслимых и немыслимых подробностях. Кстати, физические увечья Кирстен Фарроу помогут нам опознать ее.
— Каким образом? — скептически улыбнулась Энни. — Едва ли нам удастся просить каждую женщину, связанную с этим расследованием, обнажиться до талии.
— А жаль, — притворно посетовал Бэнкс. — Тут ты, к сожалению, права.
Энни закатила глаза.
— Ладно, — продолжил Бэнкс, — у нас больше чем достаточно фактов, чтобы начать работу. Давай сравним наши данные после того, как ты побеседуешь с Мэгги Форрест.
Энни встала:
— Ты прав. — Задержавшись в дверях, она окликнула его: — Алан?
— Да?
— А хорошо, что мы снова работаем вместе!
Все воскресенье у Бэнкса не было минуты свободной: встречи, совещания, допросы, которые не внесли ни малейшей ясности в расследование дел Хейли Дэниэлс и Кевина Темплтона, — они, вне всякого сомнения, были убиты разными людьми и по разным причинам, но в одном и том же месте.
Из Солфорда на опознание тела сына приехали родители Темплтона, и Бэнкс ненадолго встретился с ними в морге. Родителям он решил представить дело следующим образом: их сын погиб на посту во время дежурства, а не занимаясь расследованием по собственной инициативе. Бэнксу казалось, этой невинной ложью он хоть немного облегчит родительское горе. Мать Темплтона, заливаясь слезами, повторяла, что они проглядели сына. Она, причитая, твердила, что все повторяется: так же было и с его сестрой, которая в семнадцать лет убежала из дома. Плакала и убеждала всех, что это не их вина, что они богобоязненные люди и не могли смириться с тем, что их дочь спит с мужчинами. Впоследствии, правда, они пытались сами ее разыскать, объяснил отец, даже обращались в полицию, но безуспешно. И вот теперь они потеряли еще и Кевина.
Так вот, наверное, кто эта девушка, вспомнил Бэнкс фотографию на прикроватном столике Темплтона. Теперь понятно, почему Кев так грубо вел себя в семьях, куда приходил для допросов… Сколько же секретов и горестей люди вынуждены носить в себе!
Ему необходимо было еще раз поговорить со Стюартом Кинси о музыке, которую тот слышал в Лабиринте в ночь, когда убили Хейли. Темплтон в своих заметках тоже писал о донесшейся до него песне, а Бэнкс, имея на этот счет свою теорию, хотел теперь проверить ее на практике.
День прошел в суете и хлопотах, и только в половине седьмого вечера он вспомнил, что так и не позвонил Софии, с которой накануне договорился о прогулке. В течение этого суматошного дня он не раз думал о ней — если говорить откровенно, она слишком часто и бесцеремонно для недавней знакомой вторгалась в его мысли, — но люди и события, словно сговорившись, не давали ему возможности сделать звонок. Когда Бэнкс наконец добрался до телефона, время для прогулки было уже упущено, однако он решил хотя бы извиниться и набрал ее номер. Она ответила после четвертого гудка.
— София? Это Алан, Алан Бэнкс.
— О, Алан. Спасибо, что позвонили. Я слышала в новостях о ночном происшествии и поняла, что вам не до меня.
— Мне так жаль, что мы не пошли на прогулку, — печально произнес Бэнкс.
— Еще сходим.
— Но ведь вы во вторник уезжаете домой?
— Да, но я вернусь.
— Послушайте, — решительно произнес Бэнкс, — что бы ни произошло, а есть все равно надо. За весь день я не съел ничего, кроме печенья с финиковой начинкой. На Касл-гарденс есть отличный ресторанчик «Кафе де Прованс». Что вы скажете, если я приглашу вас поужинать со мной?
Она ответила после короткой паузы: