105 
- А за проволокой колючей,
- В самом сердце тайги дремучей
- Я не знаю, который год,
- Ставший горстью лагерной пыли,
- Ставший сказкой из страшной были,
- Мой двойник на допрос идет.
- А потом он идет с допроса,
- Двум посланцам Девки Безносой
- Суждено охранять его.
- И я слышу даже отсюда –
- Неужели это не чудо! –
- Звуки голоса своего:
- За тебя я заплатила
- Чистоганом,
- Ровно десять лет ходила
- Под наганом,
- Ни налево, ни направо
- Не глядела,
- А за мной худая слава
- Шелестела.
* * *
- А не ставший моей могилой,
- Ты, крамольный, опальный, милый,
- Побледнел, помертвел, затих.
- Разлучение наше мнимо:
- Я с тобою неразлучима,
- Тень моя на стенах твоих,
- Отраженье мое в каналах,
- Звук шагов в Эрмитажных залах,
- Где со мною мой друг бродил,
- И на старом Волковом Поле {27} ,
- Где могу я рыдать на воле
- Над безмолвием братских могил.
- Все, что сказано в Первой части
- О любви, измене и страсти,
- Сбросил с крыльев свободный стих,
- И стоит мой Город «зашитый»...
- Тяжелы надгробные плиты
- На бессонных очах твоих.
- Мне казалось, за мной ты гнался,
- Ты, что там погибать остался
- В блеске шпилей, в отблеске вод.
- Не дождался желанных вестниц...
- Над тобой – лишь твоих прелестниц,
- Белых ноченек хоровод.
- А веселое слово – дома —
- Никому теперь не знакомо,
- Все в чужое глядят окно.
- Кто в Ташкенте, а кто в Нью-Йорке,
- И изгнания воздух горький —
- Как отравленное вино.
- Все вы мной любоваться могли бы,
- Когда в брюхе летучей рыбы
- Я от злой погони спаслась
- И над полным врагами лесом,
- Словно та, одержимая бесом,
- Как на Брокен ночной неслась...
«Разговор зашел о «Поэме без героя». Я читал ее в списках – и мне было что сказать, в то время поэма мне очень нравилась, а Анну Андреевну интересовало мнение любого читателя о поэме, она ею очень гордилась и любила ее. Я многие куски знал наизусть, Анне Андреевне было это приятно. О поэме она рассказала то же, что рассказывала многим другим своим собеседникам: что явилась она ей вся – с самого начала, что потом осталось только проявлять снимки, как в фотографии. Вот почему оказалось возможным не то что дописывать, но вводить, вставлять новые куски.
На мое замечание, что поэма кружится, как волчок, она утвердительно кивнула головой: как карусель.[93] “И читатель кружится вместе с нею”».
Александр Кушнер. «У Ахматовой».
- И уже предо мною прямо
- Леденела и стыла Кама,
- И «Quo vadis?»[94] кто-то сказал,
- Но не дал шевельнуть устами,
- Как тоннелями и мостами
- Загремел сумасшедший Урал.
- И открылась мне та дорога,
- По которой ушло так много,
- По которой сына везли,
- И был долог путь погребальный
- Средь торжественной и хрустальной
- Тишины Сибирской Земли.
- От того, что сделалось прахом,
- Обуянная смертным страхом
- И отмщения зная срок,
- Опустивши глаза сухие
- И ломая руки, Россия
- Предо мною шла на восток[95].
Окончено в Ташкенте 18 августа 1942
Из записи Лидии Чуковской о разговоре с Ахматовой 1 января 1962 г.:
«– Я послала отрывок из «Поэмы» и одно стихотворение («Александр у Фив») в Москву, в «Наш современник». Получила ответ от Сидоренко: «Вы сами понимаете, что странно было бы видеть эти стихи на страницах советского журнала». И далее поздравление с Новым годом и пожелание творческих успехов...
– Сохраните, Бога ради, сохраните это письмо! – взмолилась я. <…>
– Скажите Корнею Ивановичу, пусть напишет о «Поэме». Он один помнит то время. Пусть присобачит к чему угодно, хоть к какой-нибудь из своих статей.
Я ответила: «Поэма»-то ведь напечатана пока всего лишь в отрывках. Как же о ней писать?
– Все равно. Пусть напишет об отрывках. [К этому времени в Советском Союзе были напечатаны хоть и в изобилии, но всего лишь отрывки из «Поэмы» (иногда даже и без указания, откуда они): в журнале «Ленинград» (1944, № 10– 11); в «Ленинградском альманахе» (Лениздат, 1945); в «Литературной Москве» (альманах первый, 1956); в «Антологии русской советской поэзии», т. 1 (М., 1957); в журнале «Москва» (1959, № 7) и в двух ахматовских сборниках: «Стихотворения, 1958» и «Стихотворения, 1961». Высказываться же в нашей печати о вещи, опубликованной целиком лишь в «Воздушных путях», т. е. за границей,– было нельзя. Да и не очень стоило: напечатана она там в искаженном виде.– Прим. Л. Чуковской.]
93
Ср. с одной из новых строф «Поэмы без героя», сохранившихся в ахматовских записных книжках последних лет:
- И тогда, как страшное действо,
- Возникают следы злодейства,
- Пестро кружится карусель,
- И какие-то новые дети
- Из еще не бывших столетий
- Украшают в Сочельник ель.
94
Куда идешь? (лат.)
105 
