57 
— Нет, я не грущу. Я рада, что она счастлива со своим новым другом. Если бы она приехала, то почти наверняка устроила бы какое-нибудь безобразие — произнесла бы речь или прыгнула в одежде в бассейн!
— Тогда почему же ты такая задумчивая? Ты думала о Марке?
Ее глаза заблестели от слез, и она кивнула. Он мягко взял ее за подбородок.
— Не надо грустить, дорогая. Марку теперь не больно. И сегодня ты выполнила в самой полной мере обещание, которое ему дала. Ты обещала ему быть счастливой. И ты обязательно будешь счастливой. Я собираюсь потратить всю оставшуюся жизнь на то, чтобы это твое обещание осуществилось.
После той ночи, два месяца назад, когда они соединились с такой страстью, Роми порой чувствовала, что вот-вот взорвется от счастья! Но Доминик прав: пора дать прошлому уйти навсегда. Пора расстаться с сожалениями и чувством вины. Повинуясь какому-то импульсу, Роми сняла с головы венок из роз и бросила его в пруд, как бросают диск. Сверкающая вода расступилась и зарябила, когда цветы ударились о ее поверхность, а солнце позолотило нежные кремовые лепестки. Она про себя коротко помолилась за Марка и простилась с ним, потом с любовью повернула лицо к мужу. Доминик крепко сжал ее руку.
— Теперь все в порядке?
— Все в порядке. — Она улыбнулась, потом посмотрела на свой свадебный букетик из кремовых роз, который она все еще крепко прижимала к груди. Доминик быстро взглянул на нее.
— Хочешь вернуться к гостям и по традиции бросить букет?
Чего Роми хотела, так это остаться наедине со своим потрясающим новоиспеченным мужем, но для этого у нее была вся оставшаяся жизнь. И Роми подумала, что сможет, наверное, поделиться им с другими. Но только сегодня! С озорной улыбкой она повернулась к нему.
— Но ведь в нашей компании больше не осталось неженатых и незамужних, верно? Лола и Герейнт. Трисс и Кормэк. А теперь и мы с тобой.
Доминик нахмурился.
— А эта твоя приятельница? Такая довольно привлекательная, темноволосая?
— Стефани? Она будет в восторге, когда услышит, что ты назвал ее привлекательной.
— Только она какая-то немного грустная — нет?
— Она недавно порвала со своим приятелем.
— А! Тогда ей сам Бог велел ловить свадебные букеты! Пошли, дорогая.
Он взял ее за руку, но она остановилась и посмотрела на него своими большими карими глазами.
— Сначала поцелуй меня, Доминик!
— Роми, — предостерегающе сказал он, так как очень хорошо знал этот взгляд.
— Просто один поцелуй. — Она надула губки.
— С тобой никогда не бывает просто поцелуя. Ну, да ладно уж. — Он вздохнул, то ли расчувствовавшись, то ли недоумевая. — И почему я не могу ни в чем тебе отказать? — удивленно пожал он плечами. — Я словно глина в твоих руках — это тебе известно, Роми Дэшвуд?
— Ах, это! — Глаза Роми заблестели. — Это называется любовью! — И букет незамеченным соскользнул на землю. Доминик глухо застонал, упоенный поцелуем, а она просунула руки ему под пиджак и обняла его за талию.
— Роми!
— Что такое, дорогой? — невинным голоском спросила она, кончиками пальцев массируя его широкую спину сквозь шелк рубашки. Доминику ничего не оставалось, как сдаться. Смеясь от восторга, он повалил ее на траву и принялся целовать.
57 
