ЧЕРЕЗ ПЛОЩАДКУ

Интермедия

Где-то вокруг этого места («…но беспечна, пряна, бесстыдна маскарадная болтовня…») бродили еще такие строки, но я не пустила их в основной текст:

• «Уверяю, это не ново…
• Вы дитя, синьор Казанова…»
• «На Исакьевской ровно в шесть…»

• «Как-нибудь побредем по мраку,
• Мы отсюда еще в «Собаку»^[69]…
• «Вы отсюда куда?» —
• «Бог весть!»

• Санчо Пансы и Дон-Кихоты
• И, увы, содомские Лоты^[70]
• Смертоносный пробуют сок,

• Афродиты возникли из пены,
• Шевельнулись в стекле Елены,
• И безумья близится срок.

• И опять из Фонтанного Грота^[71],
• Где любовная стонет дремота,
• Через призрачные ворота
• И мохнатый и рыжий кто-то
• Козлоногую приволок.

• Всех наряднее и всех выше,
• Хоть не видит она и не слышит —
• Не клянет, не молит, не дышит,
• Голова Madame de Lamballe,

• А смиренница и красотка,
• Ты, что козью пляшешь чечетку,
• Снова гулишь томно и кротко:
• «Que me veut mon Prince
• Carnaval?»^[72]

И в то же время в глубине залы, сцены, ада или на вершине гетевского Брокена появляется. Она же (а может быть – ее тень):

• Как копытца, топочут сапожки,
• Как бубенчик, звенят сережки,
• В бледных локонах злые рожки,
• Окаянной пляской пьяна, —

• Словно с вазы чернофигурной
• Прибежала к волне лазурной
• Так парадно обнажена.

• А за ней в шинели и в каске
• Ты, вошедший сюда без маски,
• Ты, Иванушка древней сказки,
• Что тебя сегодня томит?

• Сколько горечи в каждом слове,
• Сколько мрака в твоей любови,
• И зачем эта струйка крови
• Бередит лепесток ланит?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Спальня Героини. Горит восковая свеча. Над кроватью три портрета хозяйки дома в ролях. Справа она – Козлоногая, посредине – Путаница, слева – портрет в тени. Одним кажется, что это Коломбина. другим – Донна Анна (из «Шагов Командора»). За мансардным окном арапчата играют в снежки. Метель. Новогодняя полночь. Путаница оживает, сходит с портрета, и ей чудится голос, который читает:

• Распахнулась атласная шубка!
• Не сердись на меня, Голубка,
• Что коснусь я этого кубка:
• Не тебя, а себя казню.

• Все равно подходит расплата —
• Видишь там, за вьюгой крупчатой,
• Мейерхольдовы арапчата
• Затевают опять возню.

• А вокруг старый город Питер,
• Что народу бока повытер
• (Как тогда народ говорил), —

• В гривах, в сбруях, в мучных обозах,
• В размалеванных чайных розах
• И под тучей вороньих крыл.

• Но летит, улыбаясь мнимо,
• Над Мариинскою сценой prima,
• Ты – наш лебедь непостижимый, —
• И острит опоздавший сноб.

• Звук оркестра, как с того света
• (Тень чего-то мелькнула где-то),
• Не предчувствием ли рассвета
• По рядам пробежал озноб?

• И опять тот голос знакомый,
• Будто эхо горного грома, —
• Ужас, смерть, прощенье, любовь…

• Ни на что на земле не похожий,
• Он несется, как вестник Божий,
• Настигая нас вновь и вновь.

• Сучья в иссиня-белом снеге…
• Коридор Петровских Коллегий^[73]
• Бесконечен, гулок и прям

• (Что угодно может случиться,
• Но он будет упрямо сниться
• Тем, кто нынче проходит там).

• До смешного близка развязка;
• Из-за ширм Петрушкина маска^[74],^[75]
• Вкруг костров кучерская пляска,
• Над дворцом черно-желтый стяг…

Анна Павлова – прима-балерина Императорского Мариинского театра

• Но летит, улыбаясь мнимо,
• Над Мариинскою сценой prima,
• Ты – наш лебедь непостижимый…

Федор Шаляпин в роли Демона. Константин Коровин. Эскиз афиши к опере

• И опять тот голос знакомый,
• Будто эхо горного грома,
• Наша слава и тожество!
• Он сердца наполняет дрожью,
• И несется по бездорожью,
• Над страной вскормившей его…

• Все уже на местах, кто надо;
• Пятым актом из Летнего сада
• Пахнет… Признак цусимского ада
• Тут же. – Пьяный поет моряк…

• Как парадно звенят полозья
• И волочится полость козья…
• Мимо, тени! – Он там один.

• На стене его твердый профиль.
• Гавриил или Мефистофель
• Твой, красавица, паладин?

• Демон сам с улыбкой Тамары,
• Но такие таятся чары
• В этом страшном дымном лице —

• Плоть, почти что ставшая духом,
• И античный локон над ухом —
• Всё таинственно в пришлеце.

• Это он в переполненном зале
• Слал ту черную розу в бокале
• Или все это было сном?

• С мертвым сердцем и мертвым взором
• Он ли встретился с Командором,
• В тот пробравшись проклятый дом?

• И его поведано словом,
• Как вы были в пространстве новом,
• Как вне времени были вы, —

• И в каких хрусталях полярных,
• И в каких сияньях янтарных
• Там, у устья Леты – Невы.

• Ты сбежала сюда с портрета,
• И пустая рама до света
• На стене тебя будет ждать.

• Так плясать тебе – без партнера!
• Я же роль рокового хора
• На себя согласна принять.

• На щеках твоих алые пятна;
• Шла бы ты в полотно обратно;
• Ведь сегодня такая ночь,
• Когда нужно платить по счету…
• А дурманящую дремоту
• Мне трудней, чем смерть, превозмочь.

• Ты в Россию пришла ниоткуда,
• О мое белокурое чудо,
• Коломбина десятых годов!

• Что глядишь ты так смутно и зорко,
• Петербургская кукла, актерка,
• Ты – один из моих двойников.

• К прочим титулам надо и этот
• Приписать. О подруга поэтов,
• Я наследница славы твоей,

• Здесь под музыку дивного мэтра —
• Ленинградского дикого ветра
• И в тени заповедного кедра
• Вижу танец придворных костей…

• Оплывают венчальные свечи,
• Под фатой «поцелуйные плечи»,
• Храм гремит: «Голубица, гряди!»^[76]

• Горы пармских фиалок в апреле —
• И свиданье в Мальтийской капелле^[77],
• Как проклятье в твоей груди.

• Золотого ль века виденье
• Или черное преступленье
• В грозном хаосе давних дней?

• Мне ответь хоть теперь: неужели
• Ты когда-то жила в самом деле
• И топтала торцы площадей
• Ослепительной ножкой своей?…

• Дом пестрей комедьянтской фуры,
• Облупившиеся амуры
• Охраняют Венерин алтарь.

• Певчих птиц не сажала в клетку,
• Спальню ты убрала как беседку,
• Деревенскую девку-соседку
• Не узнает веселый скобарь^[78].

• В стенах лесенки скрыты витые,
• А на стенах лазурных святые —
• Полукрадено это добро…

• Вся в цветах, как «Весна» Боттичелли,
• Ты друзей принимала в постели,
• И томился драгунский Пьеро, —

• Всех влюбленных в тебя суеверней
• Тот, с улыбкой жертвы вечерней,
• Ты ему как стали – магнит.

• Побледнев, он глядит сквозь слезы,
• Как тебе протянули розы
• И как враг его знаменит.

• Твоего я не видела мужа,
• Я, к стеклу приникавшая стужа…
• Вот он, бой крепостных часов…

• Ты не бойся – дома не мечу, —
• Выходи ко мне смело навстречу —
• Гороскоп твой давно готов…

К.А. Сомов. Наброски костюма Коломбины для А. Павловой. 1909 г.

  118