очень нудно 
115 
— Ты еще многого не знаешь, Фрэнсис, — задумчиво сказал он некоторое время спустя. — Как насчет урока с утра пораньше? Утром тоже можно заниматься любовью, с не меньшим успехом, чем ночью.
Его галантное предложение привело к тому, что Фрэнсис выскочила из постели пулей, волоча за собой покрывало. Обернувшись, она увидела, что совершенно голый Хок, ухмыляясь, смотрит на нее, приподнявшись на локтях. Ее взгляд, конечно же, упал на одну конкретную часть его тела. Он улыбнулся еще шире.
— Ох нет! — в отчаянии воскликнула Фрэнсис и бросилась за ширму, за которой обычно одевалась.
— Может быть, тебе помочь? — искренне предложил Хок.
— Только тем, что послать сюда Граньона с его распроклятой микстурой!
— Хорошо, хорошо, — согласился он, с сожалением посмотрев на ширму. — Обещание есть обещание.
Вздохнув, он поднял с пола халат и направился в свою спальню.
Минут через десять явилась Агнес с подносом, на котором стоял объемистый стакан подозрительной на вид жидкости
— Мистер Граньон посылает вам вот это, миледи
— Какая гадость! — поморщилась Фрэнсис, выпив смесь залпом.
Она уселась в кресло, откинула голову и стала ждать результатов.
Хотя похмелье изчезло, только голод заставил ее спуститься позавтракать. Она надеялась, что за это время Хок давно уже покинул пределы особняка, но он сидел за столом перед полной тарелкой, держа в руках свежий номер «Га-зетт». Увидев Фрэнсис, в нерешительности застывшую на пороге, он сложил газету и улыбнулся:
— Надеюсь, тебе лучше?
— Лучше, — подтвердила она, подчиняясь несправедливой судьбе и усаживаясь за стол.
Хок откусил кусочек тоста с земляничным вареньем, облизнул губы и одобрительно кивнул:
— Вкус этого варенья напоминает тебя. Фрэнсис забегала глазами по комнате.
— Не волнуйся, я отпустил слуг, — безмятежно сообщил он. — Положить тебе чего-нибудь? Наверное, всего побольше. Ты, должно быть, голодна как волк.
Вместо ответа Фрэнсис сама наполнила свою тарелку. После микстуры Граньона, щедро сдобренной все тем же бренди, ее движения были замедленны и слегка неверны
— И запах твой так же восхитителен, как твой вкус, — поддразнил Хок, подождав, пока она набьет рот яйцом всмятку. — Я думал, что с ума сойду, честное слово!
— Бу-бу-бу… — пробормотала она с полным ртом, сверкая глазами.
— Что, дорогая? Ты что-то говорила или просто громко
Жевала?
Фрэнсис с усилием проглотила яйцо и хлеб в полупрожеванном виде и внятно попросила:
— Извольте замолчать!
И это все, что мне предстоит слышать по утрам после тяжких ночных трудов? Хороший любовник имеет право на более теплое обращение.
Она яростно задвигала бровями и бросилась в атаку на ломтик ветчины. Хок искренне забавлялся, глядя, как она пилит мясо ножом и вонзает в него вилку с такой силой, что тарелка откликается жалобным звяканьем. Видимо, ей представлялся распростертый на фарфоре миниатюрный извивающийся муж.
— Пойду-ка я побеседую с Маркусом, — сказал Хок, вставая. — Думаю, понадобится некоторое время, чтобы забрать бразды правления из твоих нежных рук.
Это было задумано как шутка, но лицо Фрэнсис тотчас омрачилось.
— Надеюсь, дорогая, ты не ожидала, что меня устроит роль твоей домашней собачки? — спросил он серьезно. — Я не привык целый день слоняться без дела.
Фрэнсис опустила голову, чувствуя, как почва ускользает из-под ног. Значит, роль домашней собачки оставалась на ее долю? Значит, это ей предстояло теперь слоняться без дела целый день?
— Это ведь мое поместье, Фрэнсис.
— Может быть, вам лучше вернуться в Лондон? — спросила она, не поднимая головы. — После вчерашней ночи я скорее всего забеременею.
— Если бы женшина беременела после каждого оргазма, то ты могла бы рассчитывать сразу на близнецов.
Вилка громко чиркнула по тарелке. Фрэнсис вскочила и возмущенно выпрямилась, уперев руки в бока. Хок с интересом окинул взглядом ее вздымающуюся грудь.
— Положительно, Фрэнсис, я не дождусь ночи. Да и ты тоже, как я погляжу. Твои груди так и тянутся навстречу моим рукам.
Она швырнула ему в лицо пустую чайную чашку. Хок уклонился, засмеялся и многозначительно задвигал бровями, кивая на дверь. Фрэнсис схватила тарелку… и тут вошел Отис, привлеченный звуком разлетевшейся вдребезги чашки. Пришлось водрузить тарелку на прежнее место.
— Ну, дружище, в чем дело? — спросил Хок дворецкого, не скрывая своего хорошего настроения. — Ее светлость и я всего лишь заняты живой утренней болтовней.
115 
