61 
— А какого рожна ты говорил по-французски? — подозрительно спросил Гарик.
— Мне нравится практиковаться в разных языках. Просто чтоб не забывать их, — пояснил журналист.
Костолом впился в него тяжелым, мрачным взглядом.
— Значит, ты категорически отказываешься идти с нами в город, — еще раз уточнил он.
— Я просто предпочитаю отдохнуть, — дипломатично сказал Чема.
— Что ж! — к облегчению Хосе Мануэля, неожиданно легко сдался Гарик. — В таком случае мы с Мириам пойдем погуляем.
— Но… — начала было модель.
— Никаких «но»! — рявкнул Костолом и, ухватив ее за локоть, вытолкнул в дверь и повел по коридору к лифту.
— Как ты смеешь со мной так обращаться! — возмутилась девушка.
У лифта Гарик остановился и, схватив за плечи, резко развернул ее к себе.
— Будешь делать то, что я тебе прикажу! — грубо сказал он.
— Размечтался! — злобно фыркнула Мириам. — Да со мной ни один мужчина не смел так обращаться, как ты! Кто ты вообще такой, чтобы отдавать мне приказы?
Костолом обреченно вздохнул. Его теория взаимоотношений сильного и слабого полов в очередной раз не срабатывала.
— А я думал, что нравлюсь тебе, — решив переменить тактику, сказал он.
— Может, ты мне и нравился раньше, но уж больно ты груб. Совсем не умеешь обращаться с женщинами, — обиженно надулась модель.
— Ну так научи меня. Что я должен сделать, чтобы ты меня слушалась?
Девушка победно улыбнулась.
— Для начала ты можешь меня поцеловать, — предложила она.
— Что ж, если ты так хочешь… — пробормотал он, но модель, не дав договорить, обвила руками его шею и с достойным Голливуда глубоким протяжным стоном прижалась губами к его губам.
Что-что, а целоваться Мириам умела. Язык модели скользнул Гарику в рот и юркой змейкой прошелся по его деснам. Руки девушки соскользнули к его талии и, забравшись под куртку и рубашку, стали ласкать его спину. Костолом чувствовал, как в такт дыханию вздымается и опадает высокая упругая грудь модели…
«А ведь это еще хуже виагры», — почти теряя контроль над своими эмоциями, подумал он.
Отпустив Костолома, девушка с торжеством встретила его затуманенный неожиданно нахлынувшей страстью взгляд.
— Похоже, в наших отношениях намечается потепление, — удовлетворенно усмехнулась она.
— Теперь ты будешь меня слушаться? — с трудом возвращаясь к началу разговора, спросил Костолом. — Я тебя поцеловал.
— Вообще-то это я тебя поцеловала, — уточнила Мириам. — Тебе понравилось?
— Очень, — честно признался Гарик. — Так ты сделаешь то, что я попрошу?
— Я подумаю, — кокетливо улыбнулась модель. — А что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы мы тихо-тихо вернулись обратно по коридору, тихо-тихо вошли в твой номер, а затем сидели там тихо-тихо до тех пор, пока я тебе не скажу, что делать дальше.
— Ты действительно имеешь в виду то, что говоришь? — решила уточнить Мириам. — Ты хочешь, чтобы мы тихо-тихо сидели в моем номере или чтобы мы тихо-тихо лежали в постели, тихо-тихо лаская друг друга и снимая друг с друга одежду?
— Нет, — поспешил объяснить Костолом. — Мы будем именно тихо-тихо сидеть, а вовсе не лежать в постели и не снимать друг с друга одежду.
— А зачем? — удивилась девушка.
— Твой номер находится рядом с номером Хосе Мануэля. У них даже лоджии смежные, — сказал Гарик.
— Ну и что? — не поняла модель.
— Как — что? Я хочу проследить за ним!
— Зачем?
— Как — зачем? Разве тебе не показалось подозрительным его поведение?
— Нет, — пожала плечами Мириам. — Если он провел всю ночь с этой чернявой дылдой, то неудивительно, что он не хочет выходить.
— Дело не в этом, — убежденно сказал Костолом. — Я уверен, что он что-то скрывает. И этот странный телефонный звонок. Если это действительно был Гисберт, то зачем нужно было говорить по-французски?
— Ты что, думаешь, что ему звонил Альберто или его похитители? — встрепенулась Мириам.
— Я ничего не думаю, я просто хочу точно знать, что происходит, — сказал Гарик.
— В таком случае я с тобой, — торжественно произнесла девушка и, стараясь не шуметь, направилась к своему номеру.
— Ну почему я не босс мафии, — с завистью сказал Джокер, восхищенно рассматривая впечатляющих размеров белокаменный особняк под высокой черепичной крышей. — Живут же люди!
— Безвкусица. Смешение стилей, — пренебрежительно отозвался маркиз. — Типичное творение нового русского. Римская вилла с готическими башенками.
61 
