очень нудно 
39 
— Что случилось с твоим отцом?
— Я говорила тебе — он умер.
— От чего? Когда?
— Не помню!
— Наверняка твоя мать время от времени вспоминала его, рассказывала тебе о нем. Она больше не вышла замуж — должно быть, очень любила твоего отца, раз долгие годы хранила ему верность.
Лейни облизнула пересохшие губы.
— Она… она почти о нем не говорила.
— Тебе не кажется это странным? Почему, на твой взгляд, она о нем не говорила?
В волнении девушка метнулась к окну и вцепилась в шторы.
— Откуда мне знать?
— Ты знаешь, Лейни. Скажи мне, почему твоя мама не любила говорить об отце.
— Это было давно. Какое это имеет значение?
— Имеет. Расскажи.
Лейни порывисто обернулась к нему с блестящими от слез глазами.
— Она не вспоминала о нем, потому что ненавидела его. Она забеременела, и он женился на ней по обязанности. Но, едва я появилась на свет, он ушел. Исчез. Бросил нас. И больше она его никогда не видела. Я его не знала. Ну как, теперь вы довольны, господин адвокат?
Волосы ее растрепались, груди судорожно вздымались при каждом вдохе, руки сжались в кулаки.
— Мне очень жаль, Лейни. Должно быть, это было ужасно для вас обеих.
— Иди к черту! — выкрикнула она и, вновь повернувшись к нему спиной, рывком раздвинула шторы. За окном смеркалось, и это только усугубило гнетущую атмосферу в доме. — Ты узнал все, что хотел. А теперь оставь меня в покое.
Он не мог — слишком далеко зашел. Они добились успеха, но еще не добрались до истоков ее тревог, а иначе было нельзя.
— Значит, твоя мама, поскольку у нее никого, кроме тебя, не было, излила на тебя всю свою нерастраченную нежность. Окружила тебя любовью.
— Да.
— Души в тебе не чаяла.
— Да. — Лейни повысила голос.
— Она часто повторяла, как сильно тебя любит?
— Да! — взвизгнула Лейни.
— Всячески показывала, как прекрасно любить и быть любимой, верно? Каждый день ласкала тебя, обнимала и целовала.
— Да, да, да! — выпалила она ему в лицо.
— Ты лжешь, Лейни.
Она судорожно втянула в себя воздух.
— Нет! Нет, не лгу.
— Думаю, твоя мама озлобилась из-за того, как с ней обошелся твой отец. И вместо того, чтобы окружить тебя любовью, считала тебя виновницей всех своих невзгод. — Ровным голосом произнося все это, Дик направился к Лейни. — Думаю, она винила тебя за то, что ты вообще появилась на свет и разрушила ее романтические отношения с молодым человеком.
— Прекрати! — вскричала Лейни, зажимая руками уши.
Он приблизился, чеканя шаг в такт своим словам, будто ударяя молотком по шляпке гвоздя.
— Думаю, ты любила ее, потому что она была твоей мамой. Ты хотела, чтобы она тоже любила тебя, но она не любила. А если и любила, то остерегалась показать тебе это. Думаю, тебе хотелось обнимать ее каждый день, но ты знала, что ей это не понравится. И тогда ты решила, что объятия — это насилие, вторжение в чужой мир.
— Хватит! — Лейни несколько раз ударила ладонью по стене. По щекам ее струились слезы. — Она хорошо обо мне заботилась!
— Формально — да, она тебя всем обеспечивала, кормила и одевала. Но материнство этим не исчерпывается. Тебе ведь хотелось, чтобы она прикасалась к тебе, прижимала к своей груди, ласкала?
— Да, — всхлипнула Лейни. — То есть нет. Ты меня совсем запутал.
Дик покачал головой, в его глазах тоже стояли слезы.
— Нет, миленькая, ты как раз распутываешься.
Она вскинула руку:
— Стой! Не подходи ко мне.
— Лейни, я хочу крепко обнять тебя, подарить всю ласку, которой обделила тебя мать.
— Нет! Не хочу.
— Хочешь. Ведь правда?
— Нет, нет! — Она застонала и, безудержно рыдая, стала оседать на пол.
Дик подхватил ее. Обвил руками и крепко прижал к себе, зарывшись лицом в ее волосы.
— Хочешь, — шепнул он, — конечно, хочешь.
Пальцы ее самопроизвольно вцепились в его одежду, комкая рубашку. Дик был рад: слезы, струившиеся по ее щекам, не были мучительными, а, напротив, несли с собой облегчение, очищение. Бережно коснувшись ее затылка, он привлек ее голову к своей шее и уткнулся подбородком в ее макушку.
— Бедная ты моя малышка, — с нежностью произнес он. — Такая милая и такая недоласканная. Господи! Милая моя девочка…
Она едва не растворилась в его сильных объятиях.
— Дик?
— Что, моя любовь?
— Дик? — Она никак не могла до конца поверить, что он действительно рядом, обнимает ее. Любит ее.
39 
