Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
139 
А на другой день была опять атака и вновь поражение. Эбль был в ярости.
– Если они предпочитают сгнить заживо среди падали – то пусть обороняются. Я же готов обещать им почетный плен.
К Эмме он все же не решился прийти, стыдясь нового поражения.
Она вышла из хижины, глядела на громаду холма. К ночи заметно похолодало и вонь стала не так ощутима. Но даже во мраке было слышно неистовое карканье слетевшегося на Лев воронья – на эту открытую, зловонную могилу.
Эмма с ужасом думала, какой ад царит там, наверху. И там ее Ролло. Сколько еще они продержатся? Жара, вонь, разлагающаяся падаль, инфекции, голод… И все же они обороняются. Обороняются даже в столь безвыходном положении, без надежды на победу. Эмма не знала, считать ли это мужеством или безумием. В любом случае – защитники Лева обречены.
Со стороны лагеря приблизилась темная фигурка Риульфа с котелком воды. В дымной хижине он подвесил ее на крюк. У Эммы не было с собой женской прислуги, а все семейство дровосека со своим скотом поспешило убраться подалее, когда начались военные действия. И Эмма проводила все время одна, предаваясь молитве, пока Риульф, уже свыкшись с вонью, шнырял по округе, узнавал новости.
– Этот Эбль – полное ничтожество, – презрительно говорил мальчик, отмахиваясь от повалившего в глаза дыма. – Хорохорится, как петух, клянется всем на свете, что победа у него уже в кошельке, а в итоге посылает вперед вавассоров, боится доброй нормандской стали.
Его люди не хотят идти на штурм, топчутся на склоне, прикрываясь щитами, а викинги скатывают на них гнилые трупы, осыпают стрелами. Я подслушал у шатра Эбля – это было нетрудно, – граф орал, как олень в брачный период. Послал гонцов к Шартру, требуя подмоги, велев привезти ему осадные машины Ролло, чтобы разбить брешь в обложенном трупами частоколе наверху.
Он умолк, когда в проеме двери прошел один из приставленных к Эмме стражей.
– Их всего трое, – понизил голос мальчик из опасения, что кто-либо из охранников знает нормандскую речь. – Может, попробуем сбежать?
Эмма грустно покачала головой.
– А Ролло?
Риульф, обхватив себя за плечи, сидел на корточках у огня, глядя, как пламя лижет днище котелка.
– Я целый день наблюдал за укреплениями наверху, узнал многих. Рагнара, Геллона Луарского, Олафа… А вот Ролло не видел.
Эмма до хруста сжала руки.
– Его не было в Мольмезоне, нет здесь, не было среди погребенных…
Она в ужасе расширила глаза. Вспомнила о трупах, перекрывших реку. «Многих снесло течением», – говорил тогда Ги.
– Нет, – она решительно тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. – Только Ролло знал, как защититься с помощью вала из трупов. И я буду здесь, пока не смогу убедиться, что он либо погиб…
Она коротко всхлипнула, сжалась в комок на лежанке в углу.
– Ладно, – сокрушенно покачал головой Риульф. – Все равно в округе на запах сошлось немало волков и бежать было бы опасно. Слышите, как воют?
Эмма невольно содрогнулась. Вспомнила, как когда-то давно, охраняя раненого Ролло, убила волка-оборотня. Нет, ей бы не хотелось еще раз искушать судьбу и пережить подобные минуты.
На другой день в лагерь под Левом прибыл Рауль, привез разнообразные стенобитные машины. Пуатеневцы потратили целый день на их сборку. Сам же Рауль удалился подальше от вони и поближе к Эмме. Играл ей на лютне, рассказывал забавные истории. Эбль начал ревновать, носился между лагерем и хижиной. Больше времени проводил, конечно, в хижине. Эмма умело распалила между ними единоборство, поддразнивая обоих. По крайней мере, при бургундце Эбль не так откровенно докучал ей.
А потом в лагере поднялся невообразимый шум. Оказывается, норманны, весь день наблюдавшие за действиями христиан, улучили удобный момент и, сделав дерзкую вылазку, подпалили деревянные катапульты. От них еле отбились, но спасти осадные орудия не удалось. Когда Эбль и принц Рауль примчались на место боя, то деревянные орудия были полностью объяты пламенем.
Эбль был в ярости, стегал плеткой охранников, ругался, как паромщик. Потом набросился на Рауля, обвинив его, что это он отвлек его, а принц, в свою очередь, заявил графу, что тот виноват в том, что покинул командный пост, чтобы досаждать ему и принцессе Эмме. В итоге они окончательно разругались, и Рауль отбыл со своими людьми в Шартр.
Когда Риульф поведал обо всем Эмме, то хохотал, как сумасшедший. Потом резко стал серьезен.
– С бургундцем ушло немало франков. А эти вояки графа Эбля только и делают, что хлещут привезенное из Шартра вино. Я тут присмотрелся – они слишком уверены в себе, и охрана поставлена у них из рук вон плохо.
139 
