Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
143 
Ей очень трудно было балансировать на грани полного отказа и в то же время соблазнять его.
Эбль тяжело перевел дыхание. Поглядел на нее с игривым укором.
– А ведь я уже чувствовал, как вы трепещете под моими поцелуями. И вместе с тем я словно девственницу совращаю. Ну, ладно. Какие вам нужны заверения, что я готов жениться на вас, готов услать английскую принцессу за море?
Эмма молчала, словно обдумывала его слова, а на деле просто тянула время. Но Эбль ждал.
– Я поверю вам, если вы поклянетесь мне всеми святыми Пуатье и поцелуете после этого крест.
Эбль расхохотался.
– Извольте. Клянусь Святым Илером, а также Святым Сипрьеном, а также…
Эмма уже не слушала. Замерла. Она слышала шум за стенами хижины, гудение рогов, крики. Еще далеко, но все ближе, ближе…
Эбль же, увлекшись, пока ничего не замечал. Но вот и он замер, сидел, еще ничего не понимая.
И тут, отбросив дерюгу, в хижину ворвался охранник.
– Святые угодники! Ваша милость… Ролло! Вы слышите, на нас напал сам Ролло!
У бедняги было перекошено лицо, зуб на зуб не попадал от страха.
Весь хмель с Эбля точно ветром сдуло. Вскочил, выбежал наружу. Непроглядная тьма и огни вдали. И крики, вопли, лязг железа, вой труб. Отовсюду. Он кинулся вперед, а уже через несколько минут столкнулся во мраке с первым из своих бегущих воинов.
– Куда?
– Ролло! Ролло! Слышите этот шум в тылу? Он идет освободить своих. И помоги нам Боже!
Эбль не смог его удержать. А уже через миг он оказался в бегущей толпе, среди паники и шума. И отовсюду, казалось, летел пронзительный нормандский клич.
Норманны! Откуда? Неужели они окружены?
Кто-то толкнул его в темноте, кто-то бежал мимо. Невольно всеобщая паника охватила и Эбля, он кинулся назад, побежал. Вспомнил об Эмме и со всех ног кинулся к хижине.
Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди, и улыбалась. Эбль не сразу и понял это. Схватил ее за руку.
– Бежим! Мы окружены!
– Нет! – Она резко вырвалась. В глазах сиял торжествующий блеск.
– Беги сам. Это он! И он пришел за мной.
На какой-то миг Эбль остолбенел. Понял, что из него все время делали дурака, водили, как козла на поводу. И его охватила ярость.
– Ах ты змея! Ну, нет. Ты не достанешься ему.
Она извивалась ужом, визжала, отбивалась, пока он не обхватил ее поперек туловища, потащил к выходу.
Поздно. Огромный варвар в рогатом шлеме загородил проход. Эбль в ужасе отпрянул, одной рукой все еще держа Эмму, другой выхватывая меч.
– Ролло?
От ужаса у него все плясало вокруг.
– Убирайся! – закричал Эбль, закрываясь Эммой, как щитом. – Дай пройти или я убью ее.
Эмма не могла вымолвить ни слова. Эбль никогда не видел Ролло, но она сразу узнала того, кто переступил порог. Ожог на лице, маленькие желтые глаза, зубы скалятся в усмешке под светлыми усами. Рагнар! Ее злейший враг – Рагнар.
– Нет! – закричала она, вырываясь. – Пусти меня! Пусти!
Рагнар захохотал и сделал резкий выпад.
Длинное холодное лезвие метнулось к телу Эммы. Она ощутила пронзающую боль, задохнулась, обжигаясь собственным дыханием. Глаза заволокло пурпуром, яркими вспышками огня. Боль…
Она еще различила проклятия Эбля, звон стали. Потом она проваливалась, проваливалась в кромешный мрак. В небытие…
11
– Она мертва, – бесцветно произнес Эбль Пуатье и, медленно перекинув ногу через луку седла, сделал шаг к Роберту. Безжизненное тело Эммы он держал на руках. Голова девушки бессильно свесилась, длинные волосы цвета меди едва не касались земли.
– Он убил ее, – глухо продолжал граф. – И только себя я могу винить в этом. Ибо я не уберег ее, и нормандская сталь лишила жизни прекраснейшую из женщин, какая только жила в подлунном мире.
Сам он был весь в крови, волосы растрепались, лицо потемнело. Слуги епископа еле смогли забрать у него тело Эммы. Герцог Роберт на миг остановил их, вглядываясь в мертвенное лицо племянницы, потом приподнял ее голову и запечатлел на лбу поцелуй.
– Сделай все, что полагается. Она должна быть погребена, как принцесса.
Девушку вынесли.
Роберт ни слова не сказал Эблю. Еще ночью, когда стало известно о прорыве норманнов, он был в ярости. Ходил из угла в угол по покою. Позор! После такой победы – такое поражение! Эбль выказал себя круглым дураком, позволил обвести себя вокруг пальца, как мальчишку!
Роберту уже доложили, как было дело. Несколько норманнов спустились под покровом ночи с горы и пробрались через лагерь в тыл войска, а затем подняли шум, стали трубить в рога. Им удалось вызвать такую панику, что никто и не подумал браться за оружие, когда норманны с холма кинулись на прорыв. Их была лишь горстка – измученных, полуголодных людей – и они смогли разогнать лагерь пуатеневцев, сделать так, что целое войско кинулось бежать в страхе, что сам Ролло вернулся разбить их. А норманны смогли спокойно пробиться к реке и, захватив франкские суда, уйти вверх по Эре. Подобной несуразицы еще не знала франкская земля.
143 
