очень нудно 
367 
Солдаты Антония под градом снарядов набросились на вражескую болотную стену, разгромили переднюю линию обороны, и, перевалив на ту сторону, оказались на сухой твердой земле. Они с ходу смяли внутреннюю защиту и отрезали от «материка» тех, кто все еще маялся на болотах. Это были хорошие легионеры, и оружие у них было с собой. Они попытались пробиться к еще сражающимся товарищам, но Антоний справился с ситуацией. Развернув несколько своих когорт, он погнал храбрецов обратно в болота. Там его ударные группы, используя в одночасье созданные редуты, сбили их, как овец, в стадо, не позволяя двинуться с места. Только некоторым удалось вырваться из кольца, обогнуть гору и найти убежище в лагере Брута.
Добившись успеха на южном фланге, Антоний решил усилить натиск на лагерь Кассия у главных ворот, где его люди снесли часть стены и теперь пытались прорвать внутреннюю линию укреплений.
Тысячи солдат Брута смотрели на это со своей стены, проходящей вдоль Эгнациевой дороги. В полном боевом снаряжении, ожидая сигнала трубы или прямой команды вступить с неприятелем в бой. Напрасно. Никто ничего им не приказывал, словно никто не видел, что Кассию нужна помощь. Наконец в два часа дня наблюдатели взяли дело в свои руки. Без приказа они вытащили из ножен мечи, спустились со своих бастионов и атаковали людей Антония, ломавших преграды, установленные на их пути. Они действовали весьма успешно, пока Антоний не ввел в бой часть ожидающих своего часа когорт и не отбросил нападающих к их лагерю, где его люди остановились, не рискуя атаковать неприятеля снизу.
Но у Брута служили солдаты Цезаря, опытные, закаленные, поседевшие во многих боях. Увидев, что дело не сладилось в одном месте, они отступили и атаковали в другом. И прорвались к ставке Октавиана. Это был небольшой лагерь, они легко взяли его. Два резервных сырых легиона, обозники и сколько-то там кавалеристов не оказали серьезного сопротивления. Их было меньше, чем атакующих. В итоге ветераны Цезаря, вставшие под начало Брута, убили их всех и пошли в основной лагерь триумвиров, где вообще никого не было. Тщательно обобрав неприятельские палатки, они развернулись и в шесть часов вечера отступили в свой лагерь.
Столкновение еще толком не началось, а в воздух уже взметнулось огромное облако пыли, настолько сухой была земля вне болот. Казалось, ни один в мире бой не проходил в таком мутном мареве, как это первое сражение при Филиппах. Хотя Октавиану этот эффект и принес дополнительные мучения, но в результате он спас его от позорного плена. Чувствуя, что астма усиливается, молодой триумвир с помощью Гелена добрался до малых ворот, прошел через них и удалился к болотам, где он мог видеть море и хоть с трудом, но дышать.
А для Кассия сплошное облако пыли ознаменовало полную потерю ориентации в происходящем, особенно после того, как Антоний разгромил его болотный фланг. Даже с вершины своей горы он ничего не видел. Все скрывала завеса пыли. Лагерь Брута так близко, а его не видать. Кассий лишь знал, что противник прорывает его оборону вдоль Эгнациевой дороги и что лагерь, который он столь деятельно укреплял, обречен. Неужели и Брут пребывает в столь же пиковом положении? Где он? Что с его лагерем? Он мог лишь гадать, но точно не знал ничего.
— Я попытаюсь что-нибудь сделать, — сказал он Кимбру и Квинктилию Вару. — А вы уходите. Думаю, мы разгромлены. Думаю, но не знаю! Титиний, ты пойдешь со мной. Может быть, нам удастся увидеть что-то из самого городка.
Итак, в половине пятого дня Кассий и Луций Титиний оседлали коней и выехали из задних ворот на дорогу, которая вела вверх, в Филиппы. Через час, с наступлением сумерек, они вынырнули из облака пыли, проехали еще немного и посмотрели вниз. Но увидели в меркнущем свете только пыль, плотную, плоскую и безликую, походящую на равнину.
— Брут, наверное, тоже разгромлен, — грустно сказал Кассий. — Так много усилий, и все напрасно.
— Но мы еще ничего твердо не знаем, — стал успокаивать его Титиний.
Вдруг в коричневом тумане проступили очертания всадников, галопом поднимавшихся к ним по склону.
— Кавалерия триумвиров, — вглядываясь, сказал Кассий.
— Она может оказаться и нашей. Позволь, я спущусь и узнаю, — сказал Титиний.
— Нет, мне кажется, это германцы. Пожалуйста, не ходи!
— Кассий, у нас тоже есть германцы! Я иду к ним.
Ткнув коня в ребра, Титиний повернулся и стал спускаться навстречу конникам. Кассий, наблюдая сверху, увидел, как его друга окружают, хватают — до него донеслись крики.
367 
