137 
— Скорее! — крикнула Мэнди. — Расстегните ей воротник. Она вот-вот задохнется.
— Да ради бога, мне плевать, — высказалась Сильвана.
Мэнди боролась с пуговицами блузки Этчеллс.
— Колетт, звони девять-девять-девять. Эл, иди на сцену, дорогая, потяни время. Кара, бегом в бар, найди администратора.
Эл шагнула на сцену. Она осмотрела зрителей, ее взгляд скользнул по ним слева направо, с первого ряда до последнего, до последнего ряда, который был пуст; не считая слабого шевеления и кружения вечернего света. Она долго молчала, ожидая, пока зрители соберутся с мыслями и обратят на нее внимание. Потом медленно, тихо, почти что протяжно спросила:
— Итак, на чем мы остановились?
Они засмеялись. Она серьезно посмотрела на них; и постепенно ее губы растянулись в улыбке, а глаза загорелись.
— Оставим игру с «да» или «нет», — сказала она, — поскольку события сегодня разворачиваются несколько неожиданно. — Хотя я-то, конечно, ожидала, думала она, ни минуты не сомневалась, что это произойдет. — Полагаю, это учит нас, — продолжала она, — ожидать неожиданностей. Неважно, сколько лет опыта у тебя за плечами, духи все равно непредсказуемы. Общаясь с духами, мы находимся во власти сил, постичь которые нам не дано, и об этом нельзя забывать. А теперь я хочу передать сообщение леди в третьем ряду, леди с проколотой бровью. И пусть вечер вернется в должное русло.
Она услышала, как за спиной хлопнула дверь. В спортивном баре мужчины разразились одобрительными криками. Она услышала обрывки голосов, стон миссис Этчеллс, низкое бормотание врачей «скорой», услышала, как Кара воет:
— Она оставила чакры открытыми. Она умрет!
Они ехали домой. Колетт сказала:
— Ее вынесли на носилках. И цвета она была нехорошего.
Эл посмотрела вниз, на руки, на свинцовый отлив колец.
— Я должна была поехать с ней? Но кто-то же должен был исправить вечер. — Она подумала, не хотела бы я, чтоб толпа с заднего ряда увязалась за мной, только не в больницу.
— Она так ужасно дышала. Вроде как задыхалась. Примерно так: «хха-ии, хха-ии…»
— Представляю себе.
— Сильвана сказала, пусть она сдохнет, мне плевать, пусть гниет в аду…
— Да.
— Она сказала, хватит, блин с меня, достало уже нянчиться с ней, вы не забыли ключи, миссис Этчеллс, вы вставили зубы, вы взяли запасное сиденье для туалета — кстати, ты знала, что у миссис Этчеллс недержание мочи?
— Это с каждым может случиться.
— Только не со мной, — возразила Колетт. — Если я не смогу добежать до сортира, я повешусь. Честно. Только так можно сохранить самооценку.
— Как скажешь.
В тишине они доехали до следующего светофора. Эл подалась вперед, но ремень безопасности прижал ее к спинке кресла.
— Колетт, — сказала она, — позволь мне объяснить тебе, как все это работает. Если думать о прекрасном, то можно настроиться на духов более высокого порядка, понимаешь? Так всегда говорила миссис Этчеллс.
— Я бы не назвала духом более высокого порядка того, который заявил, что старая курица залетела.
— Да, но потом дух… — она сглотнула, она боялась называть его имя, — но потом дух, сама знаешь чей, вторгся в нее, словно взломщик, — она ничего не могла поделать, она лишь передавала его слова. Понимаешь, Колетт, есть люди лучше нас с тобой. Есть люди намного лучше, чем миссис Этчеллс. Они умеют думать о прекрасном. У них в голове приятные мысли уложены, как шоколадки в пасхальном яйце. Они могут вытащить любую на выбор, и она будет не менее сладкой, чем следующая.
Загорелся зеленый; они рванули вперед.
— Что? — переспросила Колетт.
— Но в головах других людей все смешалось и прокисло. Они прогнили изнутри, потому что думали о вещах, о таких вещах, о которых нормальные люди никогда не думают. А если у тебя гадкие, гнилые мысли, то ты не только окружен низкими сущностями, ты начинаешь привлекать их, понимаешь, они слетаются к тебе, как мухи к мусорному баку, начинают откладывать в тебе яйца и размножаться. И с самого детства я старалась думать о хорошем. Но как я могла? Моя голова была набита воспоминаниями. Я ничего не могла с ними поделать. А Морриса и его дружков привлекает не что иное, как запах крови. Они обожают его — некоторые духи, им словно медом намазано там, где столкнулись автомобили или какая-нибудь несчастная лошадь сломала ногу. Так что когда у тебя определенные мысли — мысли, от которых ты не можешь отделаться, — такие духи несутся к тебе на всех парах. И выгнать их никак нельзя. Разве что научиться пылесосить внутри головы. Так что если ты хочешь знать, почему мой духовный проводник — злодей, а не ангел или…
137 
