очень нудно 
28 
Она увиделась с Розановым лишь позже, когда Линда, словно за что-то извиняясь, посетила Эннистон вместе с мужем, а к тому времени Алекс уже была обручена с очаровательным, всеми любимым Аланом Маккефри и полностью оправилась от временного помешательства. Розановы уехали в Америку, где Линда впоследствии умерла, оставив дочь, с которой, по слухам, Розанов никогда не ладил. Дочь вышла замуж за никому не известного американского ученого по фамилии Мейнелл; она умерла, и он тоже то ли исчез, то ли умер, оставив ребенка, маленькую, никому не интересную девочку, о которой уже упоминалось и которой, кажется, Розанов интересовался еще меньше. Розанов вернулся ненадолго в Англию и преподавал в Лондоне, где у него учился Джордж Маккефри. Потом философ вернулся в Америку, и Джордж последовал туда за ним — эту поездку Брайан и назвал неудачной. Алекс не виделась с Розановым, пока он жил в Лондоне. У нее были свои проблемы, и она пыталась скрыть, что несчастна. (Она, как и Джордж, терпеть не могла «терять лицо».) Алан бросил ее и жил в Эннистоне с Фионой Гейтс. Потом, когда Фиона заболела, Алекс решила забрать Тома — ей всегда хотелось его заполучить. Все это время образ Джона Роберта, которого Алекс так живо представляла себе в припадке безумного раскаяния, мирно спал в тайниках ее души. Не более чем отпечаток, призрак прошлого, отголосок, бледная тень человека, который больше не имел к ней никакого отношения. Этот двойник зашевелился и начал расти в ее воображении при вести о том, что Джон Роберт Розанов возвращается в Эннистон. Зачем он возвращается? Возможно ли, что ради нее?
— Что за бардак, — сказал Джордж.
Он часто ругал Диану за беспорядок. Сейчас он с каким-то удовольствием разглядывал признаки растущего хаоса.
— Ты был у Стеллы? — спросила Диана.
— Нет. Я хотел опять сходить. Я знал, что надо сходить. Ты очень любезно велела мне сходить. Потом пойти стало трудно. Потом пойти стало невозможно. Потом стало важно не ходить. Потом не ходить стало долгом, сексуальной тягой. Ты понимаешь?
— Нет. Извини за беспорядок, я бы прибралась, если б знала, что ты придешь. Я никогда не знаю заранее, что ты собираешься прийти, а хотелось бы.
— Мне тоже хотелось бы. Я как мессия, меня вечно ждут. Я сам себя жду.
— Я по тебе скучаю. Я изголодалась по любви.
— Если это так, то, тра-ля-ля-ля, очевидно, что наши желания совпадают.
— Хотела бы я знать, женишься ли ты на мне когда-нибудь.
— Если я на тебе женюсь, я тебя убью.
— Мертвая женщина лучше невенчаной.
— Ты жаждешь респектабельности.
— Да, да.
— Большинство респектабельных людей жаждут от респектабельности избавиться, только не знают как; они не могут выйти, сказал скворец[22]. Вдумайся, как тебе повезло. Тебе удалось выйти.
— Ты хочешь сказать, что мне дальше некуда падать.
— Поменяй метафору. Ты свободна.
— Это метафора?
— Почти все, что мы говорим, — метафоры, и потому все на свете несерьезно.
— Это ты всегда несерьезен. Должно быть, так ты стараешься не быть ужасным.
— Так мне удается не быть ужасным.
— А пока я тебя не встретила, я была свободна?
— Нет, у тебя были иллюзии.
— Да уж, теперь у меня точно никаких иллюзий не осталось.
— Ты видишь все в истинном свете. Я освободил твой разум.
— Я не свободна. Я рабыня.
— Тебе это нравится. Ты целуешь розгу. Верно ведь?
— Не надо грубить. Я делаю то, что ты хочешь.
— Шлюхи всегда так возвышенно чувствуют.
— Пожалуйста, перестань…
— Не придирайся к словам. Служить мне — вот истинная свобода.
— Наверное, я никогда не буду свободной. Да кто вообще свободен? Стелла свободна?
— Нет.
— Значит, Стелла…
— Хватит про Стеллу. Мне не нравится, когда ты произносишь ее имя.
— Произношу ее чистое имя своим…
— Заткнись.
— Кто свободен?
— Я знаю одного человека, который свободен.
— Кто это?
— В конце концов ты станешь при мне сиделкой, вот чего ты ждешь — чтобы я разбился вдребезги. Будешь подбирать осколки.
— Я не хочу, чтобы ты разбился. Я тебя люблю.
— Тебе очень нравится рассказывать мне, что я должен делать. Но если я и вправду это сделаю, тебе станет противно.
— Так ты думаешь, что у меня не осталось никаких иллюзий?
— Конечно, какие у тебя могут быть иллюзии? Я говорю тебе правду. Я — источник истины в месте сем.
28 
