очень нудно 
31 
— Готов обсудить.
— Александра Андреевна помолвлена с князем Горчаковым, — сердито сказал подполковник. — К тому ж она не вейка.
— Помолвка не свадьба, можно расторгнуть.
Добужинская захохотала. Есаул улыбнулся, только подполковник насупился.
— Вы вынуждаете меня…
— Минуту! — Добужинская встала и подошла к нам. — Илья Степанович, почему вы сделали комплимент сестре вахмистра?
— Напросилась.
— То есть?
— Ей хотелось, чтоб я это сказал.
— Так! — заинтересовался жандарм. — Поподробнее можно? С самого начала. Вы пришли в дом Тертышкина…
— Поели, почистили оружие, помылись в бане, после чего я лег спать.
— И все?
— Ну… Выпили немного.
— С сестрой?
— С Риком! То есть вахмистром.
— А сестра?
— Накрывала нам на стол. Одежду мою почистила.
— Более ничего?
— Ногти мне стригла.
— Что? — Подполковник переглянулся с Добужинской. — Вы ее об этом просили?
— Сама предложила.
— Что она сделала с обрезками ногтей?
— Смела в ладошку и унесла. Выбросить, как понимаю.
— При каких обстоятельствах вы сказали ей «красивая»?
— На следующий день, после завтрака. Она села напротив и стала интересоваться, что в ней мне нравится. Потом спросила, красивая ли она. Я подтвердил, чтоб не обидеть. Она убежала и вернулась с Риком…
— Вахмистр! — Подполковник повернулся к Рику. — Вы знали? Про ногти?
Рик опустил голову.
— Отвечать!
— Я… — выдавил Рик. — Я ей запрещал! Хотел отобрать. Но она сказала, что повесится…
— Илья Степанович! — повернулся ко мне подполковник. — Будете выдвигать обвинение?
— Какое?
— В отношении Тертышкина Иллирика Ивановича и его сестры Ульяны Ивановны за чародейство в отношении не осведомленного в том лица и понуждение оного к вступлению в брак с применением силы. Статьи триста восемьдесят шесть и триста восемьдесят девять Уложения об уголовных наказаниях.
— Не буду! — сказал я, тронув синяк. — Разобрались.
Есаул кивнул Рику. Тот сделал поворот «кругом» и вышел. Есаул принес и поставил мне стул.
— Садитесь, Илья Степанович! Есть разговор…
Спустя час я чувствовал себя носком, достатым из стиральной машины. Не извлеченным, а именно «достатым», поскольку достали меня до самой паренхимы. Я предполагал, что меня будут расспрашивать, и мысленно готовился. Выяснилось, что ни фига я не готов. Биография — где родился, крестился, заняла пять минут. А вот далее… Никого не интересовала страна, из которой я прибыл: ее государственное и политическое устройство, структура экономики, кто в России президент, а кто премьер-министр и как часто они меняются местами. Вопросы повергали меня в ступор. Каковы новейшие разработки фармацевтических компаний, цена их лекарств и кто лучший производитель дженериков? Последний термин я попросил расшифровать, подполковник любезно это сделал, но по его лицу я понял, что лучше б не спрашивал. Знаю ли я лучшие сорта семенной пшеницы, картофеля, рапса и подсолнечника? Желательно районированные для южных областей России. Какова их реальная урожайность и культура возделывания? Я что, агроном? Каков тренд котировок на золото на мировых биржах за последний год? Я брокер? Но более всего мне «понравился» вопрос о тенденциях моды в сфере женского белья. Последний поступил от Александры Андреевны и диктовался, судя по всему, не академическим интересом. Я признался, что из всех видов женского белья знаю два. Лифчик, он же бюстгальтер, и трусики. У последних бывает разновидность под названием «стринги». Стринги Добужинскую заинтересовали, и я нарисовал их в любезно поданном есаулом блокноте. Во фронтальной и тыловой проекциях, изобразив их для наглядности на модели. Образ модели был навеян картинками из журналов. Добужинская разглядела рисунок внимательно, а есаул, едва глянув, закашлялся и торопливо спрятал блокнот. Я пожал плечами. Света стрингов не носила, ей было без нужды. На ней и армейские кальсоны смотрелись бы эротично, впрочем, как и на Добужинской. Представив Александру Андреевну в кальсонах, я невольно улыбнулся. Добужинская поняла это по-своему и поджала губку. Обижать ее не следовало, в чем я скоро убедился.
Почти все вопросы задавал подполковник, он прямо сыпал ими и хмурился, получив уклончивые ответы. К концу беседы меня все чаще подмывало сказать жандарму, кто он, куда ему идти и как далеко. Если б не Добужинская, я бы это сделал. Зубов понял.
31 
