17 
МОРН:
(входя обратно)
- Вот корона.
- Моя корона. Капли водопадов
- на остриях… Эдмин, пора мне. Завтра
- ты созовешь сенат… объявишь… тайно…
- Прощай же… мне пора… Перед глазами
- столбы огня проносятся… Да, слушай —
- последнее… пойдешь к Мидии, скажешь,
- что Морн — король… нет, не король, не так.
- Ты скажешь: умер Морн… постой… нет… скажешь
- уехал… нет, не знаю я! Ты лучше
- сам что-нибудь придумай, — но не надо
- про короля… И очень тихо скажешь,
- и очень мягко, как умеешь… Что же
- ты плачешь так? Не надо… Встань с колен,
- встань… у тебя лопатки ходят, словно
- у женщины… Не надо плакать, милый…
- Поди… в другую комнату: когда
- услышишь выстрел — возвращайся… Полно,
- я умираю весело… прощай…
- поди… постой! Ты помнишь, как однажды
- мы из дворца во мраке пробирались,
- и часовой пальнул в меня, и ворот
- мне прострелил?.. Как мы тогда смеялись…
- Эдмин? Ушел… Один я, а кругом
- пылающие свечи, зеркала
- и ночь морозная… Светло и страшно…
- Я с совестью наедине. Итак,
- вот пистолет… старинный… шесть зарядов…
- мне одного достаточно… Эй, кто там
- над крышами? Ты, Боже? Так прости мне,
- что люди не простят! Как лучше — стоя
- иль сидя?.. Лучше — сидя. Живо. Только
- не думать!.. Хлоп — входи, обойма! Дуло —
- в грудь. Под ребро. Вот сердце. Так. Теперь
- предохранитель… Грудь в пупырках. Дуло
- прохладно, словно лаковая трубка,
- приставленная доктором: сопит
- он, слушает… и лысина, и трубка
- в лад с грудью поднимаются…
- Нет, стой!
- Так люди не стреляются… Ведь нужно
- осмыслить… Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
- Шесть. Шесть шагов от кресла до окна.
- Снег светится. Как вызвездило! Боже,
- дай силы мне, дай силы мне, прошу —
- дай силы мне… Вон спит моя столица,
- вся в инее, вся в синей поволоке.
- О, милая!.. Прощай, прости меня…
- Я царствовал четыре года… создал
- век счастия, век полнозвучья… Боже,
- дай силы мне… Играючи, легко
- я царствовал; являлся в черной маске
- в звенящий зал к сановникам моим,
- холодным, дряхлым… властно оживлял их —
- и снова уходил, смеясь… смеясь…
- А иногда, в заплатанных одеждах,
- сидел я в кабаке и крякал вместе
- с румяными хмельными кучерами:
- пес под столом хвостом стучал, и девка
- меня тащила за рукав, хоть нищим
- я с виду был… Прошло четыре года,
- и вот теперь, в мой лучезарный полдень,
- я должен кинуть царство, должен прыгнуть
- с престола в смерть — о, Господи, — за то,
- что женщину пустую целовал
- и глупого ударил супостата!
- Ведь я бы мог его… О, совесть, совесть —
- холодный ангел за спиною мысли:
- мысль обернется — никого; но сзади
- он встал опять… Довольно! Должен, должен
- я умереть! О, если б можно было
- не так, не так, а на виду у мира,
- в горячем урагане боевом,
- под гром копыт, на потном скакуне, —
- чтоб встретить смерть бессмертным восклицаньем
- и проскакать с разлету через небо
- на райский двор, где слышен плеск воды,
- и серафим скребет коня Святого
- Георгия! Да, смерть тогда — восторг!..
- А тут — один я… только пламя свеч —
- тысячеокий соглядатай — смотрит
- из подозрительных зеркал… Но должен
- я умереть! Нет подвига — есть вечность
- и человек… К чему корона эта?
- Впилась в виски, проклятая! Долой!
- Так… так… катись по темному ковру,
- как колесо огня… Теперь — скорее!
- Не думать! Разом — в ледяную воду!
- Одно движенье: вогнутый курок
- нажать… одно движенье… сколько раз
- я нажимал дверные ручки, кнопки
- звонков… А вот теперь… а вот теперь…
- я не умею! Палец на курке
- слабей червя… Что царство мне? Что доблесть?
- Жить, только жить… О, Господи… Эдмин!
(Подходит к двери; как дитя, зовет.)
- Эдмин!..
- Тот входит. Морн стоит к нему спиною.
- Я не могу…
(Пауза.)
- Что ж ты стоишь,
- что смотришь на меня! Иль, может быть,
- ты думаешь, что я… Послушай, вот
- я объясню… Эдмин… ты понимаешь…
- люблю ее… люблю Мидию! Душу
- и царство я готов отдать, чтоб только
- не расставаться с нею!.. Друг мой, слушай,
- ты не вини меня… ты не вини…
ЭДМИН:
- Мой государь, я счастлив… Ты — герой…
- Я не достоин даже…
МОРН:
- Правда? Правда?..
- Ну, вот… я рад… Любовь земная выше,
- сильнее доблести небесной… Впрочем,
- не любишь ты, Эдмин… понять не можешь,
- что человек способен сжечь миры
- за женщину… Так значит — решено.
- Бегу отсюда… нет пути иного.
- Ведь правда же — беспечностью я правил.
- Беспечность — власть. Она ушла. О, как же
- мне царствовать, когда лукавый сам
- на бедной голове моей корону
- расплавил?.. Скроюсь… Понимаешь,
- я скроюсь, буду тихо доживать
- свой странный век, под тайные напевы
- воспоминаний царственных. Мидия
- со мною будет… Что же ты молчишь?
- Ведь я же прав? Мидия без меня
- умрет. Ты знаешь.
ЭДМИН:
- Государь мой, я
- одно прошу: мучительная просьба,
- преступная пред родиной… пускай!
- Прошу тебя: возьми меня с собою…
МОРН:
- О, как меня ты любишь, как ты любишь,
- мой милый!.. Я не властен отказать
- тебе… Я сам преступник… Слушай, помнишь,
- как я вступил на царство, — вышел в маске
- и в мантии на золотой балкон, —
- был ветер, пахло почему-то морем,
- и мантия сползала все, и сзади
- ты поправлял… Но что же я… Скорей,
- часы бегут… тут это завещанье…
- Как изменить?.. Что делать нам? Как быть-то?
- Я там пишу, что… Жги! Жги! Благо свечи
- горят. Скорей! А я пока иначе
- составлю… Как? Ум опустел. Пером
- вожу, как по воде… Эдмин, не знаю.
- Ты посоветуй — надо нам спешить,
- к рассвету кончить… Что с тобой?
ЭДМИН:
- Шаги…
- Сюда идут… По галерее…
МОРН:
- Живо!
- Туши огни! В окно придется! Ах,
- поторопись! Я не могу ни с кем
- встречаться… Будь что будет… Что же взять-то?
- да, пистолет… туши, туши… бумаги,
- алмазы… так. Отпахивай! Скорее…
- Плащ зацепился — стой! Готово! Прыгай!..
На сцене темнота. Старик в ливрее, сутулясь, входит со свечой в руке.
17 
