очень нудно 
41 
Не желая больше присутствовать на этом суде, попирающем все нормы и законы Магистрата, Ольт поднялся, чтобы уйти. Но тут Кинбакаб заговорил снова:
– Приведите свидетеля.
Один из охранников покинул свое место и направился к Ольту. Не дожидаясь, пока и его толкнут в спину, Ольт сам сделал шаг вперед и двинулся в ту точу поляны, куда были направлены напряженные взгляды всех присутствующих.
– Итак, – сказал Кинбакаб, – Ты утверждаешь, что этот холькан покинул свою команду вопреки приказу командира и подбивал своих собратьев взбунтоваться?
Теперь голос Кинбакаба звучал мягко, почти ласково. И от этой наигранной теплоты Ольт проникся еще большей неприязнью к аж-сулу. Тем не менее, ему пришлось признать:
– Да, это так.
Ное метнул в Ольта испепеляющий взгляд. Даже одним глазом он смог передать всю обуревавшую его гамму эмоций – удивление, ненависть, боль предательства.
– Тебе есть что сказать в ответ на эти обвинения, холькан? – спросил Кинбакаб.
– Да, мне есть что сказать, – прорычал Ное и попытался подняться с колен, но охранник толкнул его в спину, возвращая в прежнее положение. – Похоже, я был единственным, кому было не наплевать на смерть собратьев, и кто готов был отомстить за них!
– Но какой ценой?! – рявкнул Ольт.
Ярость, охватившая его в пустыне во время разговора с Ное, снова кипела в нем. Ольт на миг забыл о том, что теперь они находятся в лагере – он снова готов был ввязаться в перебранку с хольканом, будто старый спор и не заканчивался.
– Когда дело касается вопросов чести, рассуждать о цене малодушно. А ты повел себя как трус, – сказал Ное.
– Так ты, значит, думаешь, что ты герой? – улыбнулся Кинбакаб. – Что ж, тогда у меня есть для тебя подарок, который будет напомнить и тебе, и всем остальным об этом геройском поступке.
Кинбакаб оглянулся и кивнул. Из-за его спины вышел еще один охранник, неся в руке железный прут, загнутый на конце в виде иероглифа. Ольту даже не нужно было всматриваться, чтобы понять, что означает этот иероглиф – было и так понятно, что в нём заключено слово «дезертир». Командир перевел взгляд с орудия наказания на Кинбакаба и в который раз за утро удивился его предусмотрительности. Было что-то зловещее и пугающее в том, что с корабля эвакуировали не только необходимые вещи, но и подобные орудия.
– Спасибо, Ольт. Ты можешь возвращаться на место, – сказал Кинбакаб и подкрепил свои слова властным взмахом руки.
С безопасного расстояния Ольт наблюдал за тем, как один охранник аккуратно снимает с подсудимого закрывающую глаз повязку, пока второй охранник опускает край прута в раскаленные угли. Вскоре прут появляется снова – иероглиф на его конце стал красным и будто пульсирующим. Как завороженный Ольт наблюдал это зрелище и размышлял о том, какую роль во всем этом сыграла его личная злость и даже обида на этого ещё по сути мальчишку.
В отличие от Ольта, Ное старался не следить за действиями охранников. Он и без того вел отчаянную внутреннюю борьбу с воспоминаниями о недавних событиях в подземном храме. Сейчас Ное отчаянно завидовал дикарям, которые верили в своих нелепых богов. По крайней мере, в подобной ситуации им было бы у кого спросить, почему этот ужас должен повторяться снова, и чем они заслужили такое. Ное задавать такие вопросы было некому. Всё, что ему оставалось – это сцепить зубы и постараться достойно выдержать всё, через что ему предстоит пройти.
И вот этот момент настал. Раскаленное клеймо медленно приблизилось к лицу подсудимого. Оно было совсем небольшим, но способным причинить несоразмерную муку – Ное знал это наверняка. Он зажмурил свой единственный глаз и приготовился к боли. Однако первое, что он почувствовал – был даже не поцелуй раскаленного металла, а шипение от соприкосновения клейма с покрытым испариной лбом. И только после этого лавиной начала нарастать боль, эхом отражающаяся в покалеченном глазу.
Ное зарычал. Ногти впились в кожу ладоней, но он этого не замечал, сжимая кулаки все сильнее. До того момента, когда охранник отдернул клеймо, прошло всего пару секунд, но по другую сторону боли время шло куда медленнее.
Ное разжал кулаки и упал на землю, тяжело дыша. К нему тут же подбежал врач и смазал рану обезболивающей мазью. Но в тот момент Ное не способен был оценить такой любезности. Он взглянул на Кинбакаба и подумал «Я с тобой ещё поквитаюсь».
Глава 8
Разведотряд разместился в кузове грузовика, и двигатель взревел. Автомобиль резко подался вперед, потом затормозил и снова сорвался с места. Ольт ударился затылком о металлический каркас, на котором держалось брезентовое покрытие кузова, и выругался.
41 
