24 
В глазах Миклоша отразилось страдание.
– Гизела, клянусь, я не хотел, чтобы все кончилось так! – воскликнул он.
– Но это уже случилось, – просто ответила Гизела. – И не в нашей власти было это предотвратить.
Он порывисто схватил ее за руку.
– Когда я вижу тебя, то теряю мужество сказать тебе, что должно быть сказано.
Он отвернулся и невидящим взглядом уставился в ночное небо. Гизела молча ждала, когда он заговорит.
– Мое имя Миклош Эстергази, – внезапно произнес он.
– Вы же сказали, что вас зовут Миклош Толди! – удивленно воскликнула Гизела.
– Да, – ответил он. – Но будь вы чуть более осведомлены о венгерской литературе, вам было бы известно, что Миклош Толди – вымышленный персонаж, герой романа, написанного в шестнадцатом веке.
– Но почему вы не сказали мне правду?.. – начала Гизела и тут же, перебив себя на полуслове, воскликнула: – Эстергази! Я слышала от отца это имя! Это очень знатный род!
– Очень! – кивнул Миклош, и на лице его появилось слабое подобие улыбки. – Возможно, самый влиятельный в Венгрии.
– И вы принадлежите к этому роду?
– Я его возглавляю. Я – князь Эстергази. Гизела уставилась на него широко раскрытыми глазами, а он продолжал:
– В прошлом году умер мой отец, и я, как старший и волею судьбы единственный сын, унаследовал титул. – Он перевел дыхание и заговорил вновь: – Я дал себе клятву достойно служить своей семье и отчизне, так, как это делали мои предки. Они посвятили этому служению всю жизнь.
Гизела молча слушала и не отрываясь смотрела на него своими огромными глазами.
Охрипшим голосом Миклош продолжал:
– Одна из обязанностей князя – продолжение рода, поэтому я и оказался здесь.
Увидев в ее глазах непонимание, он пояснил:
– Отец и другие родственники давно настаивали, чтобы я выбрал себе супругу, но мне всегда представлялось, что впереди еще очень много времени, и я наслаждался холостяцкой свободой. За эти годы я был знаком со многими красивыми женщинами. Но ни одну из них я не любил так, как, по моему разумению, должен любить женщину, которая будет носить мое имя.
Гизела начала догадываться, к чему он ведет. Она сложила ладони, моля Бога, чтобы он помог ей пережить то, что сейчас скажет Миклош.
– Но родные настаивали, и я отправился в Вену к моей тете, которая состоит в родстве с королевской фамилией. Она писала, что у нее на примете немало юных невест, достойных руки князя Эстергази.
Он помолчал.
– Едва приехав и расположившись в доме, я отправился на прогулку в Венский лес… Что было дальше – вы знаете. Я встретил прекрасную нимфу и впервые в жизни потерял голову от любви!
– Как же это могло случиться? Миклош сделал рукой неопределенный жест.
– Если бы мне кто-нибудь заранее рассказал такое, я бы ни за что не поверил. Но ты же знаешь, Гизела, что еще до того, как мы прикоснулись друг к другу, между нами что-то произошло. А когда я поцеловал твои губы, то уже не сомневался, что нашел сокровище, которое искал всю свою жизнь.
– Это… было… восхитительно, – прошептала Гизела, – но… вы уже целовали… до меня… других женщин.
– Клянусь Богом, Гизела, тот поцелуй, который я получил от тебя, заставил меня забыть обо всех, что были до этого! Мне казалось, что я растворился в тебе и мы оба исчезли в вечности, где нет ни пространства, ни времени.
– Я… тоже так… чувствовала, – тихо ответила она.
– О милая моя, драгоценная, мое сокровище, моя обожаемая нимфа, я полюбил тебя так сильно, что готов высечь на камне свое признание! Мое чувство не принадлежит земле, оно почти божественно!
Он говорил так проникновенно и искренне, что у Гизелы на глаза навернулись слезы.
Вдруг Миклош произнес изменившимся голосом:
– О, не смотри на меня так! Я не вынесу твоего взгляда. Я пытался уехать, чтобы не причинять тебе боль, но любовь оказалась сильнее меня, и я остался, чтобы объясниться. Я должен быть с тобой честным.
В полумраке черты его лица обозначились резче, и в эту минуту он выглядел намного старше своих лет.
Медленно и отчетливо, словно впечатывая каждое слово, Миклош заговорил:
– Я – люблю – тебя! Ты – стала – частью меня – частью моей жизни. Я – буду – любить – тебя – до самой смерти. Но я – не могу – на тебе – жениться!
Гизела знала, что услышит именно это, но, когда эти слова были произнесены, ей показалось, что они острым кинжалом вонзились ей прямо в сердце.
24 
