Глава 21

Я смаковала эти две недели, которые чередовались со сладостно-горьким пониманием, что это только краткий сезон в моей жизни. Джек и Люк стали осью, на которой стоял мой целый мир. Я знала, что я потеряю их обоих, в конечном счете. Но я отодвинула это понимание так далеко, как смогла, и просто позволила себе наслаждаться почти волшебством этих сверкающих дней лета.

Это были занятые, шумные дни счастья: мой график, заполненный работой, забота о Люке, попытки не отставать от друзей, и проводить каждый доступный момент с Джеком. Я никогда не подозревала, что смогу стать настолько близка с кем-то, и так быстро. Я узнала выражения Джека, его любимые слова, как упрямо сжимался его рот, когда он о чем-то глубоко задумывался, как появлялись морщинки в уголках его глаз, когда он смеялся. Я узнала, что он умеет сдерживать свой бешеный темперамент, что он бывал нежен с людьми, он судил себя строже, чем других, и что он не выносил мелочность или недалекость.

Джек имел широкий круг друзей, двоих из которых он считал близкими друзьями, но больше всего он доверял своим братьям, особенно Джо. Его самое большое требование к другим было то, что они держат свое слово.

Для Джека обещание было вопросом жизни или смерти, то есть, самой большой мерой человека.

Со мной он был открыто нежным, чувственным, физически близким мужчиной, с сильным влечением ко мне. Он любил играть, дразнить, и мог уговорить меня делать такие вещи, которые мешали стоять перед ним спокойно в ярком свете утра. Но было раз или два, когда секс не был игрив вообще, когда мы дышали и двигались вместе, пока мне не начинало казаться, что Джек подводит меня к краю чего-то, к своего рода, раскаленному добела превосходству, которое поражало меня его силой, и я отодвигалась, и ломала свои чувства, боясь того, что могло случиться.

— Тебе нужен собственный ребенок, — сказала мне Стейси, когда однажды я вызвала ее днем. — Это именно то, что говорят тебе твои биологические часы.

Я пробовала описать ей, как Люк, своим маленьким и невинным способом, сломал мою обороноспособность. Впервые в моей жизни я испытывала эмоциональную связь с ребенком, и это было более сильно, чем я могла ожидать.

Я сказала Стейси, что я в ужасном расстройстве.

Я хотела Люка на всю жизнь. Я хотела участвовать в каждом мгновении его взросления. Но скоро должна была приехать его настоящая мать, и я останусь в стороне.

Это был чертовски сильный удар, который Тара и Люк наносили мне.

— Это принесет тебе очень большую боль, когда ты отдашь его, — продолжала Стейси. — Ты должна быть готова к этому.

— Я знаю. Но я не знаю, как можно подготовиться к чему-то подобному. Я имею в виду, что я уговариваю себя, что я общалась с ним всего лишь в течение трех месяцев. Это не очень большой отрезок времени. Но я привязалась к нему всем сердцем, непропорционально количеству времени, проведенным с ним.

— Элла, Элла… нет никакой пропорции с младенцами.

Я сильнее сжала телефон. — Что же мне делать?

— Начни сначала. Вернись в Остин, сразу после того, как Люк уйдет, и прекрати тратить впустую время с Джеком Тревисом.

— Почему это я трачу время впустую, если я наслаждаюсь этим?

— Нет никакого будущего в этих отношениях. Я признаю, что он сексуальный парень, и я, вероятно, тоже не устояла бы перед ним, если бы была одинока. Но, Элла, открой глаза. Ты знаешь, что этот человек не для серьезных отношений. — Так же, как и я. И это делает все это прекрасным.

— Элла, возвращайся домой. Я волнуюсь о тебе. Я думаю, что ты обманываешь себя.

— В чем?

— Во многом.

Но про себя я задавалась вопросом, не обстоит ли все ровно наоборот, и не пора ли мне прекратить дурачить себя этим многим, и сделать свою жизнь была более удобной и менее сложной, прекратив заниматься самообманом.

  106