74 
— У меня нет времени. Дайте ему обезболивающее.
— Исключено. Может случиться припадок, и дальнейшая процедура станет…
— Боу, я же сказал: у меня нет времени. Через час я встречаюсь с мэром, через три лечу в Вашингтон.
Где он, что за место? Фрэнк едва почувствовал укол в шею. Что было до того, как он очнулся?
Спустя минуту боль отодвинулась, освободив пространство для мыслей. В голове прояснилось, но навалилась усталость, веки потяжелели, начало клонить в сон. Пришлось сделать серьезное усилие, чтобы не провалиться в дрему и открыть глаза.
Он полулежал примерно в трех футах над полом, на нем остались только брюки и туфли, тело стягивали ремни. Фрэнк попробовал шевельнуться и почувствовал, как сильно затекли конечности. Принялся напрягать и расслаблять мышцы, сжимать и разжимать пальцы, двигать стопами, разгоняя по жилам кровь.
— Хм, — раздалось близко, почти над ухом, — решили заняться гимнастикой?
Пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть вправо. Рядом с ложем стоял Рассел Джефферсон Клейни, его легко было узнать по лысой голове и гладкой, обтягивающей череп коже. Конгрессмен широко и самодовольно улыбался. Фрэнк отвернулся и скосил глаза влево. Там был худощавый мужчина в белом халате, его светлые волосы топорщились, руки перебирали позвякивающий в стальных боксах на столе медицинский инструмент. Движения были спокойные и рассчитанные, действовал мужчина без суеты — видно, давно знает, где что лежит. Обстановка вокруг для него привычная, потому что не глядя смог открыть шкаф у стола и взять с верхней полки пластиковую коробку.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, мужчина обернулся. Фрэнк вспомнил его, только раньше этот человек выглядел не таким усталым и улыбался, как конгрессмен, с экрана армейского лэптопа тренера…
Тренер! Его последние слова!..
В горле пересохло, стало трудно дышать, в груди забухало сердце, и Фрэнк снова закрыл глаза. Он вспомнил события минувших дней, и ему захотелось взвыть от бессилия и слабости.
— Вы заставили меня нервничать, Шелби, — произнес Клейни. — Нервничать и ждать. Очень долго ждать. Хотел бы отплатить тем же, но…
Фрэнк взглянул на него с ненавистью и презрением:
— Что — нибудь… — Ему пришлось прочистить горло и начать заново: — Что — то мешает, конгрессмен? — Он не узнал собственный голос, далекий и дребезжащий, как у старика. Губы едва шевелились, в горле першило от сухости.
— Ценю ваш юмор. Хорошо держитесь, Фрэнк. Вы и я — люди целеустремленные, привыкшие добиваться результата, не считаясь с препятствиями. Вы как отец. Я хорошо его помню, узнаю почерк. Ваше стремление быть первым и действовать, идеально продумав шаги, — это наследственное. Но как я уже говорил, заставить вас нервничать нет времени и возможности. Я разочарован, Фрэнк, вы не посмотрели запись полностью. Не смогли оценить масштаб игры. Приложить столько усилий… — Конгрессмен покачал головой. — Впрочем, запись вам почти не понадобилась, без нее, можно сказать, разобрались. Почти… А знаете, Фрэнк, в определенный момент меня посетило желание предложить вам место в команде. Представили себе перспективы? — Он наклонился вперед. — Через год вы руководитель сектора, через два — в совете директоров. Но… Но я передумал, мои мысли были проявлением слабости.
Фрэнк скосил глаза на Боу, и движение отозвалось тягучей болью в затылке. Он взглянул на белую дверь в трех шагах от ложа; слева от нее были стенд с аппаратурой, шкаф, кулер с бутылкой питьевой воды и стол, у которого копошился ученый. Комната напоминала операционную палату: стены покрывал светлый матовый кафель, под потолком висели заключенные в круглый металлический корпус мощные светильники, но горела лишь одна лампа, да и то вполсилы.
— Зачем? — разлепил губы Фрэнк.
— Что? — Клейни снова наклонился к нему. — А, зачем всё это? Чтобы такие, как вы, не нарушали закон. Никогда! — Он перечеркнул ладонью воздух. — Закон един для всех. А вы, Фрэнк Шелби, уже год не были в «Мемории», хотя обязаны побывать там трижды. Вы совершили преступление и должны ответить за него по закону штата.
— А как же… — Фрэнк не смог сдержать кашель. — Как насчет Кэтлин?
— О!.. — Конгрессмен взмахнул руками. — Кэтлин Бейкер навсегда останется в наших сердцах. Мне жаль, что так вышло. Но Боу не захотел помогать ей. Боу молодец, вовремя сообщил о планах Кэтлин. Выкрав информацию, она подписала себе приговор.
74 
