18 
– Спасибо за помощь, на сегодня ты свободен!
Водитель, с пониманием посмотрев на стоящую безмолвным столбом Татьяну, вежливо поклонился ей и исчез. Кинув на нее насмешливый взор, Антон снисходительно разрешил:
– Да ладно, приди уже в себя-то, а то упадешь сейчас от счастья!
Она пискнула, не узнавая собственный голос:
– От счастья?
Положив на стол огромные портновские ножницы, вытащенные им из кордового баула, Антон подошел к ней и подтвердил:
– Конечно, от счастья! – и, быстро обняв, прижал к себе.
Посмотрев в ее глаза, кончиком языка обвел контур ее губ, пробуя на вкус, и только потом с силой, подчиняя себе, впился в них крепким поцелуем.
У Татьяны вмиг ослабели ноги, и она была вынуждена ухватиться за его плечо. Вышло так, будто она пылко ответила на его поцелуй. Это так воодушевило Антона, что он застонал, и, подхватив ее на руки, швырнул на диван. Гибким движением оказался сверху, и, не утруждая себя раздеванием, стянул с нее трусы, расстегнул свои брюки и вонзился в нее одним мощным ударом.
Снова быстро закончил, встал с каким-то виноватым выражением лица, застегивая брюки и странно глядя на нее. Татьяна тут же вскочила, не желая лежать перед ним распростертая, как лягушка.
Антон как-то неопределенно помахал руками перед своим носом, будто разгоняя видимые ему одному фантомы, и капризно распорядился:
– Ладно, ты пока разложи это всё здесь, а мне надо кой-куда сгонять. – И вышел, оставив хозяйку тупо смотреть ему вслед.
Да уж, такого нахальства Татьяна еще не видела. Все ее предыдущие мужчины ухаживали за ней, стараясь угодить, и так прытко себя не вели. Хотя закончились их отношения всё равно плачевно.
Подняв валяющиеся на полу детали своего туалета, пошла в ванную. Вернувшись, посмотрела на устроенный Антоном бедлам, и призадумалась. Если выставить все эти вещи на лестничную площадку, от них вряд ли что-нибудь останется. Да и хочет ли она, чтобы он ушел? Ведь она человек решительный – если бы не захотела, то и не позволила бы ему остаться.
Присев на краешек дивана, призналась себе: она хочет, чтобы Герц был рядом, но ее пугает прошлый печальный опыт. К тому же они из совершенно разных миров. Понимая, что не в силах вычеркнуть его из своей жизни, не слишком уверенно прошептала, пытаясь убедить себя: «Но ведь это-то и интересно. Можно узнать столько нового. И с практической точки зрения это полезно – поможет в моей работе. К тому же не она ли сама недавно жаловалась подругам, что в ее жизни ничего не происходит? Вот и дожаловалась. А теперь мне предстоит стать музой. Пусть и ненадолго. Музой я еще никогда не была, вот и попробую».
Вздохнув и смирившись, убрала вещи Антона в стенку. Хорошо, что пару лет назад она купила трехкомнатную квартиру, хотя ей вполне бы хватило и двух комнат. Но в этом, так понравившемся ей доме, самыми маленькими были трехкомнатные квартиры.
Антон приехал к вечеру, чем-то очень довольный. Ничего не объясняя, пригласил в ресторан. Она насмешливо сказала:
– Но мне одеть нечего. Ты же сам говорил, что с одним платьем дважды никуда не ходишь.
Антон небрежно заметил:
– Ерунда. Мы же не на нашу тусовку идем, где все всё помнят, а в обычный ресторан, для которого мы с тобой самые обычные посетители. Там ты, кстати, еще не была. Во всяком случае, в этом платье. – И, иронично заломив бровь, заметил: – Я надеюсь.
Слегка пожалев, что работать ей опять не придется, Татьяна переоделась в своей комнате и вышла к нему. Он уже привычно сделал ей прическу, и, хотя она попыталась накраситься сама, вытащил из очередного саквояжа запакованный французский косметический набор и, демонстративно выбросив ее косметичку в мусорное ведро, сделал ей макияж сам.
Посмотрев в зеркало, Татьяна кисло признала, что так мастерски у нее никогда не получится. Весело улыбаясь, Антон вынул из кармана футляр из тисненого бархата и с поклоном вручил ей. Внутри оказалась изящная золотая цепочка с подвеской из синего, причудливо ограненного камня. Не дав Татьяне сказать ни слова, Антон застегнул цепочку на ее стройной шее.
– Это мой подарок, дорогая. В связи с чем, я думаю, ты и сама догадалась.
Татьяна слегка покраснела от двусмысленности его намека, и заколебалась, стоит ли принимать подобный дар. Но Антон посмотрел на нее с укором, и она, проведя пальцем по прохладному камню, лишь тихо поблагодарила. Таких подарков ей еще никто не делал. Но ее прежние друзья были людьми небогатыми.
18 
