очень нудно 
58 
Когда я шел обратно, некто – он уже сидел в баре, когда я вошел, но я не обратил на него внимания – встал и деликатно, не полностью, преградил мне дорогу. Я молча, но с выражением вполне недоброжелательного недоумения посмотрел ему в глаза, а потом смерил взглядом с головы до ног – давно, еще во времена советских пивных, усвоенный мною прием отшивания ханыг, набивающихся на беседу и угощение.
Человек был ростом не мал, почти с меня, но крайне незначителен общим сложением, узкоплеч, с маленькой, сплющенной с боков головой на тонкой шее. Нельзя сказать, чтобы он был лыс, просто сероватые волосы росли удивительно редко, нос был довольно длинен, тонок и извилист, губ, можно сказать, не было вовсе, а цвет глаз – возможно, из-за недостатка света в забегаловке – не просматривался. Одет он был соответствующим образом: кажется, серый, кажется, костюм, кажется, серая, кажется, рубаха...
Однако стоял он, препятствуя моему движению, твердо, не реагируя на мои красноречивые знаки глазами.
«Да?» – Я вложил максимум неприязни в этот полувопрос, поскольку с кем бы то ни было общаться сейчас мне не хотелось даже больше обыкновенного.
«Извиняюсь, не такой-то будете?» – говорил он с каким-то не совсем мне внятным провинциальным акцентом, но робкими были только слова, а интонация вполне независимая.
«Допустим, – все так же недоброжелательно и даже грубо ответил я, – а откуда, собственно, вы меня знаете и какое у вас ко мне дело?»
«Да вы присаживайтесь, – пригласил он, как будто я к нему на прием пришел, – присаживайтесь, два слова, буквально, чисто одна минута...»
Он отступил в сторону, я прошел к своему столику и сел, он тут же пристроился напротив. Стало понятно, что это тот случай, когда проще послушать минут десять и только потом прогнать, чем продолжать настаивать на своем праве непрерываемого одиночества.
«Только, пожалуйста, недолго, у меня совсем нет времени. – Я заметил, что уже оправдываюсь, так всегда бывало, когда я сталкивался не с грубым напором, а вот с таким канюченьем. – И вообще я сегодня устал, хочу один побыть...»
«Буквально пять минут, важное дело, понимаешь...»
И не успел я продохнуть от этого внезапного перехода на «ты», как он уже брякнул:
«Вот, понял, девушка тут с тобой недавно была, я о ней предупредить хочу, что она это... нечестная... в общем, по жизни конкретно... ну сам знаешь... по-мужски говоря, блядь в смысле...»
Кто бы мне объяснил, что случилось тогда в моей голове? Но почему-то, вместо того чтобы послать его или даже обозначить – хотя бы – движение кулака к его упырьей роже, я спросил: «А почему я раньше... тебя здесь не видел?»
Неожиданно этот идиотский вопрос произвел на него впечатление, он засуетился, вскочил из-за моего столика: «Да я вон там, вот здесь, понял, тебе не видно было, а я там сидел, чисто выпить пива зашел, и тут, прикинь, вижу ее, я по жизни ее вот так знаю, ты понял, мы в школе вместе учились, а потом она пошла и стала ходить, и столько пацанов подставила, ты вообще упадешь, а кто ей тебя велел сделать, я знаю, но это такой крутняк, я даже тебе не скажу, пусть мы с тобой братья, но тут все отдыхают...»
В этот момент пародийной его речи до меня дошел наконец ее смысл, и с легким щелчком – так становятся на место детали оружия, собираемого «без отвертки», – стало на место все, что происходило со мною с того вечера, как она подсела ко мне...
«Пошел отсюда! – прошипел я, приподнимаясь, и он тут же оказался стоящим у выхода. Я оглянулся – дело, видимо, и на этот раз шло к закрытию, в заведении было пусто, только буфетчица испуганно пялилась на меня из-за стойки. Он сделал было движение вернуться, объясниться, видимо, хотел, гадина, но я уже заорал, как не орал давно, с молодых времен, с качанья прав, предшествовавшего дракам: – Пошел, гнида, еще рот откроешь – удавлю на хер!»
Он исчез. Со стороны стойки раздался негромкий звук, я оглянулся – буфетчица прокашлялась и уже почти слышно прошептала: «С пацанами вернется, он с пацанами вернется, ой, молодой человек, он же с пацанами вернется, вернется...»
Да, все встало на место.
Вот почему она показалась мне с самого начала отчасти знакомой, я-то подумал, потому что у нее внешность такая... среднеарифметически симпатичная, – ничего подобного, просто она абсолютно совпадает с описанием той, желтоволосой, только выкрашена получше, все же не уличная...
Она проститутка.
Она пришла, чтобы меня подставить.
Следом за нею идут бандиты.
58 
