очень нудно 
54 
— Подшивка в любой комнате. Этого добра не жалко. А… когда?..
— Через две недели. Позвоню в свой город, скажу, чтоб выслали.
Он кивнул, умчался, но вернулся.
— А это… сударыня, может, того, материальчик нам сварганите? Сами знаете, как не хватает.
— Знаю, как не хватает. Настрочу.
Он стрельнул из моей пачки сигарету Житана и упорхнул.
Первым делом я засела за подшивку. Газетка оказалась так себе. Все-таки, здесь слишком тепло, чтобы хорошо работать. Криминальная хроника в «Южном Вестнике» никуда не годилась. Готовили ее время от времени, информация подавалась так, что за зловещим описанием деталей и демонстрацией собственного интеллекта было трудно понять, кто кого, где и когда. Похоже, все репортеры были махровыми филологами, ни один не имел ни журналистского образования, ни таланта. Ничего нового из скудных заметок я не узнала.
Дерзкое убийство Грача в собственных апартаментах. Глеб Сазонов объявлен в розыск. В интервью с неким Камилем Козловым, начальником пресс-службы УВД — слезы и сопли по поводу заказных убийств, ставших веянием нашего времени. Никакой хронологии, никаких подробностей. Да и фактов-то немного. Единственное открытие, которое я сделала — это то, что Карина Юрьевна — не дочь Грача, как решил Бизя, а его жена. Это кое-что меняло.
Немного лучше обстояли в «Вестнике» дела с обзором ощественно-политической жизни. Во всяком случае, из многочисленных статей и интервью я смогла составить примерный портрет Грача, и узнать о его деятельности.
Юрий Юрьевич Грач был человек «от сохи», и этим гордился. Он даже этим бравировал. О своем сельском прошлом он упоминал в каждом интервью. Он возглавлял крупнейшую на топливном рынке нефтяную компанию, и странно, что Бизя не знал, что почти все автозаправки в городе принадлежали ему.
Его любимыми репликами для прессы во время предвыборной компании были: " Я простой крестьянский парень", «Я привык работать и работать. Пахать и пахать». И добавлял: «Я ни разу не был в отпуске». Очень симпатичный получался герой. Оказывается, он — организатор многих социальных проектов, он — за положительный опыт прошлого, он — за политиков, которые не обещают, а делают. Ведь депутат — посланник народа. И ни одной разоблачительной статьи, ни одного критического материала. Хорошего человека замочил Бизя.
В разделе светской хроники попалось несколько фотографий Грача с Кариной. Похоже, они любили тусовки, и с удовольствием их посещали.
Карина мне не понравилась. У нее была слащавая, конфетно-оберточная внешность, и, видимо, достаточно ума, чтобы это понимать. Во всяком случае ее туалеты были вычурно просты, украшений она не носила, и это был не стиль — это был выпендреж. В глазах — порок, который не манил, а отталкивал. Волосы, пришлось признать — роскошные. Фигура… Обычная у нее была фигура. Только такой теленок, как Бизя, мог влюбиться в такую дешевую куклу.
Грач был старше ее лет на двадцать, морду имел холеную, сытую, и совсем не походил на человека, который ни разу в жизни не отдыхал.
Никаких сообщений об опознании тела, обнаруженного на кладбище, я не нашла.
Ближе к вечеру в редакции стали появляться сотрудники. Они поодиночке, с рассеянными взорами вваливались в комнату с одним и тем же вопросом: «Шеф у себя?», стреляли сигарету и исчезали. В конце концов я спрятала полупустую пачку, и каждый раз в открывающуюся дверь кричала: «Шеф у себя!». Дверь тут же закрывалась. Никто не поинтересовался, кто я такая. Видимо, здесь сильная текучка. И мне это на руку. Я ушла из редакции, когда уже начинало темнеть.
Шашлык, который я купила в качестве ужина в открытом кафе, оказался поджаренным на углях фаршем. Я не стала скрывать от продавца свое разочарование и крикнула ему из-за столика:
— Шакала смололи!
Продавец залопотал что-то обиженно, а очередь у мангала быстро разбежалась.
По дороге домой я снова зашла посмотреть на дом, который обнаружила утром. В нем Гогот прятал Бизона несколько дней. Как и утром, там не было никаких признаков жизни: калитка закрыта, окна занавешены, на двери замок. Я пошла к морю.
Купальный сезон уже закончился, на диком пляже никого не было. Я разделась, и оставшись в одних стрингах плавала минут двадцать, пока не окоченела. Я размышляла над скудной информацией и пришла к выводу, что Грач — типичный герой, в типичных обстоятельствах, в том смысле, что достигнув в бизнесе определенных успехов, крестьянский парень захотел власти. «Хочу быть владычицей морскою». Одних директорских рычагов ему стало недостаточно, захотелось влиять на местные законы, чтобы легче было решать свои задачи. Или эти законы самому создавать. Или, как это у них называется — совершенствовать. Ведь депутат — это посланник народа. А как еще посланнику затурникетить весь город? Клацая зубами от холода, я оделась и направилась к своему домишке. Там меня поджидал сюрприз.
54 
