очень нудно 
72 
После этого все затихло. Все ждали ядерного взрыва, чьих-то криков, обвинений, упреков. Но никто так и не превратился в соляной столп. Жизнь побрела дальше хромой старухой. Но под лохмотьями определенно просматривалось яркое крепдешиновое платье в цветочек. Начиналась весна.
Знаете, чем отличается зимний месяц от весеннего? Особенно если на первый взгляд они совершенно похожи? Весна начинается еще до того, как начнет светить солнце и распустятся почки на деревьях. Около моего подъезда, среди черно-белого пейзажа, от которого уже сводило челюсть, вдруг начала петь какая-то птица.
Она сидела на дереве и чирикала, и буквально открывала весну. Вскоре весь снег, лежавший невообразимыми огромными кучами во всех углах, начал плавиться и растекаться ручьями. Было красиво и мокро, и солнце отражалось в бензиновых лужах, сверкая маленькими радугами.
В начале апреля Сашка Карасик заняла у меня двадцать тысяч – нам в поликлинике к Восьмому марта неожиданно нарисовали премию, и я обдумывала свои шансы получить эти деньги обратно. Оценивала шансы как низкие. С ней так всегда – забывает отдать. Такой уж человек. Зато мы с ней снова начали ходить на фитнес – лежали в сауне и болтали. Иногда встречали в коридорах Аньку. Мы улыбались друг другу и спрашивали, как дела. Анька даже и виду не подала, что осуждает Карасиков неблаговидный поступок, за что я лично была ей очень благодарна.
Тут ведь вот какое дело. Если уж начинать друг другу припоминать, кто что сделал, кто с кем жил и кто кому изменил – так ведь вообще без подруг останешься. Все же кругом такие – неидеальные. Как яблоки, выросшие в обычном саду, мы все имели мятые «бочка» и свои «червоточинки». Сашка спала с Ольховским, а Анна – со Стасом. Я ни с кем не спала, но тоже почему-то чувствовала себя виноватой. Почувствовала бы, но ни Сашка, ни Анька не стали делать большой проблемы из этого круговорота мужчин в природе. Однажды я даже стала свидетельницей такого вот диалога:
Карасик: Ну и как, вы все еще живете вместе?
Сухих: Не-а. Я его выгнала еще две недели назад. В середине марта.
Карасик: А я не знала.
Сухих: Так он к тебе не вернулся?
Карасик: Нет. Но даже если бы он просился, я решила, что не стоит. Знаешь, как-то без него лучше. Оказалось, я его совсем не люблю.
Сухих: Есть в нем что-то…
И обе они хором: нехорошее. Нехороший мужик. Как-то это чувствуется. Нет, с такими лучше не жить.
Такому странному и удивительно единому взгляду на вещи можно было только поражаться. Они обе говорили о нем, как о каком-то далеком незнакомце. Или даже как о чем-то грязном, о каком-то таракане, от которого удалось избавиться. Я помнила Стаса, он был грубым и, кажется, не очень добрым. Но в целом таким, как все. Для меня в нем не было ничего такого, совсем уж плохого или, как они говорили, нехорошего.
Видимо, чтобы понять некоторых мужчин, с ними необходимо переспать. Или поверить на слово подругам. Тем, кто это уже сделал.
Анька сказала, что и эти-то две недели терпела Стаса только потому, что была сильно занята – это раз. Не хотелось мараться – это два. И еще, надеялась как-то выяснить хоть что-то о его планах – это три.
– Но он как будто почуял что, – говорила она нам с Сашкой, в то время как мы делали вид, что занимаемся на тренажерах. – Молчаливый стал, звонить выходил в коридор, к лифтам. Хитрил. В общем, я не выдержала, ну и сказала ему все.
– Что все? – уточнила я, борясь с одышкой при медленной ходьбе.
– Что скоро вообще-то весна, и он мне тут, на квартире, на фиг не нужен. Потому что на моем пути может встретиться какой-то действительно интересный мужчина. И что я ему скажу? Что это так – домовой у меня завелся? Нет уж. Мне надо личную жизнь устраивать.
– Это правильно. Надо устраивать, – согласились мы с Карасиком. – Мы вообще не понимаем, как при твоей красоте ты до сих пор не устроена.
– А еще я ему рассказала про Марлену. Что я все ей выдала. Его страшную тайну.
– Да что ты! А он? – хором переспросили мы.
– Нет, но в самом деле. Почему я должна участвовать в его грязных делишках. Ну, он, конечно, разорался. Орал: «Кто дал тебе право!» Кричал: «Это не твое дело! Совсем свихнулась, а?»
– О, узнаю выражения, – мечтательно кивнула Карасик. – Слава богу, он больше не со мной.
– Знаете что! Хватит насиловать тренажеры. А то с вами даже и они потолстеют. Пойдем-ка в кафе! – предлагала Аня. И наше «оспортивление» на этом заканчивалось. Совсем как в старые добрые времена.
72 
