95 
– Вы повыкыдалы наркотыкы?
Ее лицо выражало крайнее беспокойство.
Петр отрицательно мотнул головой.
– Ну скажы хоч ты своему! – Галя перевела взгляд на Гулю.
– Женщины не должны вмешиваться в дела мужчин, – негромко произнесла Гуля.
Галя только покачала головой.
А состав еще отклонился налево. Петр выглянул из окна и посмотрел вперед по ходу поезда.
– Ну что там? – спросил я с нетерпением, заразившись от Гали нервозностью.
– Дэпо.
Я тоже выглянул из окна и увидел, что мы приближаемся к стоянке товарняков. Справа можно было насчитать десятка два составов. Сколько их было слева – мы не видели. Через каждые несколько метров направо отходила новая железнодорожная ветка, все дальше и дальше отодвигая от нас кукурузное поле.
Состав замедлил ход, словно машинист боялся пропустить нужное ему ответвление. Остановился. Снова поехал.
Мы въезжали в ряды товарных составов. Между ближайшим из них и нами лежала еще одна, пока не занятая ветка.
Я смотрел на соседний товарняк, мимо которого мы медленно ползли. Товарняк был полным «ассорти» – рефрижераторные вагоны чередовались с грязными цистернами и обычными вагонами, вроде того, в котором мы сейчас ехали.
– Если повезет, то отсюда мы отправимся дальше уже без лишнего груза, – произнес я, желая успокоить Галю. Ведь именно во время последней такой остановки появилась ночная бригада, благодаря которой мы узнали, что везли.
Правда, в тот раз состав остановился в пустынном месте, и произошло это, опять же, ночью. А сейчас радостное солнце поднималось все выше над проснувшейся землей. Так что думать о скором избавлении от нежеланного груза по крайней мере в этот момент было нелогично.
Когда состав остановился, мы с Петром проводили взглядом покинувший нас локомотив. Непривычно тихо стало вокруг.
Петр набил трубку и вышел из вагона. Остановился под окном.
– Тэпло як! – сказал он.
Мы тоже вышли. Теплый ветерок блуждал открытыми «коридорами» между рядами товарных составов. Под ногами хрустел мусор. Такой знакомый вокзальный запах здесь отдавал жженой резиной. В небе над нами пели птицы. Где-то рядом пропиликал кузнечик. Странная смесь дикой цивилизации и дикой природы, где звук противоречил запаху, отозвалась каким-то холодком в душе. Я оглянулся на Гулю.
Она стояла, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.
– Ты ничого нэ чуеш? – спросил меня Петр. Я прислушался. Откуда-то издалека донесся ритмичный шум поезда. Когда шум затих, мне послышались человеческие голоса. Ветерок на мгновение замер и голоса зазвучали чуть громче, но все равно слишком тихо, чтобы разобрать хотя бы слово.
Оставив женщин у вагона, мы, прислушиваясь, прошли вдоль соседнего состава. Где-то рядом звякнуло стекло, и мы остановились. Я опустился к земле, заглянул под вагон. Взгляд мой встретился с испуганным взглядом худой черной кошки, которая тут же отпрыгнула и побежала прочь, оставив позади себя пустую пивную бутылку. Я уже собирался подняться на ноги, но какое-то движение в этой урезанной подвагонной перспективе привлекло мое внимание. За тремя рядами железных колес в очередном проходе между составами я увидел два ящика и две пары ног. Двое мирно сидели и о чем-то разговаривали, хотя судить я мог только по спокойным интонациям.
– Там кто-то есть, – сказал я Петру.
Он тоже опустился на корточки и заглянул под вагон.
– Пиды подывысь!
Я пролез под вагоном, потом под вторым. Остановился.
– Что-то Васи долго нет, – услышал я мужской голос. – Может, без него?..
– Ты что! – ответил второй мужской голос. – Так не делают… Потом по голове получишь!
Когда я вылез из-под вагона, на меня с удивлением и недоумением уставились два оборванных бомжа, сидевших на пустых ящиках. Старик и мужик помоложе. Рядом на земле валялось множество окурков, две пустые пивные бутылки и одна винная.
За ящиком, на котором сидел старик, валялся грязный спальный мешок.
– Эй! – Молодой поднялся с ящика. – Мы тут только со вчерашнего… ничего не крали, не ломали… Не надо нас гнать!..
Быстро сообразив, что у этих двоих вряд ли мне удастся что-нибудь узнать, я полез обратно под вагон.
– Бомжи, – сообщил я Петру. Он кивнул, не вынимая трубки изо рта. Со стороны вагона раздался хлопок. Я оглянулся и увидел, что Гуля и Галя вытряхивают в четыре руки одеяла. С каждым хлопком над ними поднималось облако пыли.
Минут десять мы с Петром наблюдали за нашими женщинами, пока те не перетрясли все одеяла и подстилки. Потом они вернулись в купе, но, судя по мусору, вылетавшему время от времени из окна, уборка продолжалась.
95 
