103 
Ее лицо озарилось улыбкой.
— Вы до сих пор скучаете по своей работе?
— Дня не проходит без этого. Наверное, это большое счастье — работа как у вас, когда никто не объявляет, что вам пора на пенсию. Романисты, кажется, с годами становятся только лучше, верно?
— Некоторые, — ответил я.
— А вы?
— Не думаю. По-моему, я достиг пика где-то в среднем возрасте и с тех пор застрял, крутился на одном месте. Мне жаль, что ваш брак распался.
— Ну, это было неизбежно. Мне не стоило выходить за него замуж, по правде сказать. На меня словно умопомрачение нашло.
— И все же у вас есть дети?
— Трое. Алиса — ветеринар, у нее трое своих детей, и она процветает. Хелен — психолог, у нее пятеро, вы можете в это поверить? И как она только управляется? Они обе скоро выходят на пенсию — так что я вообще полная древность. И еще у меня есть сын.
— Младший?
— Да. Ему за пятьдесят, так что он тоже, в общем, не юноша.
Я все смотрел на нее и молчал, ожидая, чтобы она рассказала что-нибудь о сыне.
— Что такое? — наконец спросила она.
— Ну, например, его как-нибудь зовут?
— Конечно, его как-то зовут, — сказала она, глядя в сторону.
Внезапно я понял, как зовут ее сына, и устыдился своего вопроса. Я потянулся к своему стакану, как к спасательному кругу.
— Скажу начистоту, что моему сыну каждый шаг в жизни давался с трудом. Не знаю почему. Его воспитывали точно так же, как сестер, но там, где они добились успеха, он за каждым поворотом находил лишь разочарование.
— Мои соболезнования.
— Что ж тут. Я, безусловно, делаю для него все, что могу. Но этого вечно мало. Не знаю что его ждет после того, как меня не станет. Сестры с ним не справляются.
— А отец?
— О, Леонард уже давно умер. Еще в пятидесятых. Он женился второй раз, уехал в Австралию и погиб на пожаре.
Я уставился на нее. Имя мгновенно всплыло у меня в памяти.
— Леонард? Неужели Леонард Легг?
— Да, но как… — Она нахмурилась. — Откуда вы… Ах да, господи. Я совсем забыла. Вы же его видели в тот день.
— Он ударил меня кулаком в лицо.
— Он думал, что у нас с вами роман.
— Так вы за него вышли? — в ужасе спросил я.
— Да, Тристан, я за него вышла. Но, как я уже сказала, этот брак не продлился и десяти лет. Мы отравляли друг другу жизнь. Вы, кажется, удивлены?
— Очень. Слушайте, я его не знал, конечно. Но я помню, что вы о нем говорили в тот день. Как были настроены против него. Он вас так отвратительно бросил.
— Мы поженились вскоре после этого. Я не скажу, что это было самое ужасное решение в моей жизни, — ведь у меня теперь трое детей. Но безусловно, этот брак был большой ошибкой. Так вышло, что я помирилась с Леонардом на следующий день. После вашего отъезда. Я не могу этого объяснить. Я понимаю, что это выглядит… глупо.
— Для меня это никак не выглядит. Не мне вас судить.
Она воззрилась на меня с неожиданным гневом.
— Да, не вам. Но он был рядом, а я как никогда нуждалась в чьей-нибудь заботе. Я снова впустила его в свою жизнь, но в итоге он опять ее покинул, и дело с концом. Может, хватит про меня? Меня от себя уже тошнит. А что же вы, Тристан? Вы так и не женились? В газетах про это не писали.
— Нет. — Я отвел взгляд. — Но вы же знаете, что я не мог жениться. Я вам все рассказал.
— Я помню, что вам не полагалось жениться, — ответила она. — Но кто знает, насколько бесчестно вы могли поступить? Я, кстати, чего-то такого от вас ожидала. Тогда так делали. И до сих пор, наверное, делают. Но вы — нет.
— Нет, Мэриан, — я покачал головой, мужественно принимая удар, — я — нет.
— И у вас не было… я отстала от жизни и не знаю, как это теперь называется… спутника? Это правильное слово?
— Нет.
— Никогда и никого? — удивленно спросила она.
Я смущенно хохотнул, удивляясь ее удивлению.
— Нет. Ни единого человека. Ни разу. Никаких связей вообще.
— Боже ты мой. Неужели вам не было одиноко?
— Было.
— И вы один?
— Да.
— И живете один?
— Я совершенно один, Мэриан, — тихо повторил я.
— Ну что ж. — Лицо ее застыло.
Мы посидели так некоторое время, и наконец она снова повернулась ко мне.
— Но вы хорошо выглядите, — заметила она.
— Правда?
— Нет, неправда. Вы выглядите стариком. Утомленным жизнью. Я сама — утомленная жизнью старуха, так что это не обидные слова.
— Да, я стар и утомлен жизнью, — признался я. — Она была длинная.
103 
