32 
В былые мирные времена, когда святые люди еще не считались отщепенцами, он частенько наведывался сюда и хорошо знал все ходы и выходы старинного монастыря: отец настоятель приходился ему кузеном. Он легко нашел дорогу. Узкая извилистая тропинка, что некогда звалась главной аллеей, убегала вдаль от двух полуразрушенных колонн, обрамленных старыми, осыпавшимися ясенями.
Бран Магон осторожно двинулся по тропинке, миновал старые ворота, вышел на лужайку, заросшую сухой травой, и, наконец, приблизился к двери, ведущей в жилые помещения. Поднявшись по ступенькам, он переложил под мышку один из своих прикрепленных к поясу заряженных пистолетов. Фужерей потянул дубовую створку. К его великому удивлению, дверь легко, без скрипа, подалась, что свидетельствовало о том, что за ней тщательно следили. В большом вестибюле, который был ему хорошо знаком, он споткнулся об обломки большого распятия, некогда единственного украшения голых стен, чуть не упал, но успел выпрямиться, стараясь не шуметь и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выругаться. И тут заметил тонкую полоску света под дверью помещения, которое могло быть приемной аббата. Сомнений не было: кто-то находился в этом королевстве теней, которое молва населила призраками. Фужерею захотелось удостовериться в этом, а страха он не знал. Но прежде чем приблизиться к закрытой двери, он все же широко перекрестился, словно собирался кинуться в воду, и, сжав посильнее в руке пистолет, тронул бронзовую ручку. Дверь, смазанная, как и первая, тоже без труда подалась, и вскоре он с предельной осторожностью приоткрыл ее пошире и заглянул внутрь. То, что предстало его глазам, вызвало двойное чувство: удивления и в то же время удовлетворения, поскольку он не обманулся в расчетах. Никогда, даже в былые добрые времена, это помещение не знало такой роскоши. Гобелены, мебель, зеркала, серебро, ценные безделушки — все, что он видел здесь, могло быть привезено только из замка Лодренэ. И это было еще не все: остальное, без сомнения, прятали в других комнатах. А в этом помещении умелыми руками была устроена уютная гостиная с бархатными шторами, скрывавшими оба окна. На холодном каменном полу расстелили ковры.
Постояв, завороженный увиденным зрелищем, он начал внимательно разглядывать комнату, как вдруг оторопел: к нему направлялась пугающая тень. Бывалый вояка похолодел. И даже не успел сообразить, что к чему. Крик ужаса захлебнулся в горле. На голову его обрушился страшный удар. Со страшной раной он упал в лужу собственной крови.
Глава 4
ТРИ СОВЕТА
В то время, когда Лаура отправилась в родные места восстанавливать свои владения и искать того, кто был ее палачом, Жан де Батц, устроив так, чтобы дамам стало известно о его намерениях ехать в Швейцарию, сам остался в Париже. Он решился на этот шаг на свой страх и риск, ведь даже и без бесноватых поборников террора Жана разыскивала полиция, поскольку он входил в списки опасных эмигрантов. Его собственное негласное расследование, произведенное в Англии после ночного похищения малолетнего короля людьми в масках, которые ранили его самого, давало повод предполагать, что ребенка привезли во Францию и, возможно, содержат в старой тюрьме, откуда, как он видел, его отца, мать и тетушку увели на эшафот. Прекрасная герцогиня Девонширская [28]укрыла его в домике для слуг своего великолепного замка Чатсворт. Там барон рассчитывал перезимовать перед долгим переходом в Германию к принцу де Конде [29]. Герцогиня, стремясь облегчить ему поиски, использовала даже свои дружеские связи с принцем Галльским. В распоряжение Жана де Батца поступил один из лучших британских полицейских, и с его помощью стала известна следующая история. Вскоре после похищения несколько мужчин, выглядевших совершенными головорезами и сопровождавших француза с «юным сыном», сели на корабль в маленьком порту Скегнесс, заявив, что направляются в Кале. Похоже было, что у этих людей карманы полны золота, а паспорта французов на имя Мориса Рока и его сына Шарля были в полном порядке. В трактире, где путешественники обедали, ожидая прилива, один старый солдат, понимавший по-французски, обратил внимание на эту группу. Особенно на ребенка: тот, казалось, был болен, напуган и едва прикасался к еде. Тогда «отец» со смехом сказал ему: «Ну же, смелее! И не горюй: я отвезу тебя домой к старой доброй мамаше Симон, ты так любил ее стряпню!»
28
Герцогиня Девонширская, Джорджиана Кавендиш (1757-1806), урожденная Джорджиана Спенсер, — знаменитая светская красавица, собравшая вокруг себя большой крут литературного и политического бомонда. Она была также активным политическим деятелем, поддерживала дружеские отношения с королевой Франции Марией-Антуанеттой.
29
Принц Конде — титул французских «принцев крови», младшей ветви венценосного дома Бурбонов, впервые данный дяде Генриха Наваррского — Людовику Бурбонскому, резиденцией которого был дворец-замок в Конде. Его потомки носили данный титул до 1830 г.
32 
