79 
— Чего вы ждете? Парижского архиепископа с кадилом и хор мальчиков? Обычный заключенный, как и все! Расходитесь!
Люди начали потихоньку расходиться, одни за другими, словно нехотя передвигая ноги. И наконец не осталось никого… Но утром, на заре, все они снова были здесь. И простояли целый день на солнцепеке, казалось не обращая внимания на жару. Кто-то из них время от времени отлучался и приносил для всех еду и воду. Люди не шумели, не разговаривали, и стражники в конце концов оставили их в покое.
— Мы имеем право тут стоять, — как-то возразил один из них на приказ разойтись. — Улица — для всех, а у нас еще Республика!
Наконец перед заходом солнца свершилось то, чего ожидала толпа и две женщины, прильнувшие к окну: узкий сосновый ящик, покачиваясь на плечах носильщиков, выплыл из ворот башни и двинулся вдоль двора к крытой повозке. Подруги перекрестились, и Луиза удивленно заметила:
— Вы обратили внимание, что гроб слишком длинный для десятилетнего ребенка? К тому же дофин был маленького роста…
Они спустились вниз, чтобы проводить гроб из Тампля, и смешались с толпой, ставшей такой густой, что она заполонила собой всю улицу. Народ сдерживали солдаты с ружьями наперевес. Но в этом скоплении людей не было ничего угрожающего, ни намека на беспорядки. Все стояли в полном молчании.
Вдруг Лаура почувствовала, как кто-то дернул ее за рукав. Она обернулась и увидела улыбающегося Анжа Питу.
— Надо же! А я думала, вы в… — она осеклась, не решаясь произнести это слово в толпе.
— Я никогда не задерживаюсь там надолго. «Друга народа» более не существует. Но что вы здесь делаете?
— Как и вы, жду, когда увезут бедного ребенка, мы только что видели, как его гроб вынесли из тюрьмы…
— Я тоже хочу посмотреть. Кажется, этот гроб заказывали для девочки…
— Что вы такое говорите! — выдохнула Лаура, вдруг охваченная ужасом при мысли, что, может быть, умер вовсе не мальчик, но Питу тут же успокоил ее:
— Нет, нет, не волнуйтесь, это для него, но я нахожу, что между ростом десятилетнего мальчика и девушки есть некоторая разница, и мне хотелось бы самому убедиться…
— Луиза тоже недавно сказала, что гроб слишком велик…
Но Питу так ничего и не разузнал. Когда повозка в окружении солдат с ружьями на плечах наконец выехала в сгущающейся темноте на улицу, невозможно было увидеть, что там внутри. Все же Лаура отметила, что люди в толпе снимали головные уборы, по лицам некоторых из них текли слезы.
— Куда его везут? — прошептала она.
— Понятия не имею. Пойду за ними, — так же тихо ответил Питу. — Ах да, чуть не забыл! Хорошо, что мы встретились здесь, не придется заходить к вам.
— Вы хотите мне что-то сказать?
— Да. Он вернулся, и вот тут его адрес, — в кармашек фартука Лауры скользнула сложенная записка.
Толпа последовала за солдатами, а Лаура, замерев, так и осталась стоять на месте. Она стояла, наверное, для того, чтобы сердце перестало так бешено колотиться. Боже, что с ней творилось! Ей хотелось смеяться и плакать одновременно! Жан! Наконец-то он здесь! Они увидятся!
Рука ее опустилась в карман, нащупала записку, и она улыбнулась глядящей на нее с тревогой Луизе:
— Все хорошо. Не переживайте. Наверное, нам пора домой.
На самом деле она хотела вернуться, чтобы поскорее развернуть записку, которая словно жгла ей руку. Лаура не решалась развернуть клочок бумаги на улице, как будто ветер мог подхватить его унести прочь. Но там было всего несколько слов: «Отель Бове, улица Старых Августинцев. Гражданин Натей».
— Хорошая новость? — поинтересовалась мадам Клери, со снисходительной улыбкой наблюдавшая за тем, как вспыхнуло лицо Лауры.
— Очень хорошая! Не сердитесь, Луиза, но завтра я должна уйти на целый день. Мне нужно кое с кем увидеться. Только не вздумайте волноваться, если я припозднюсь или даже совсем не приду ночевать. Я, может быть, переночую на улице Монблан…
— Спасибо, что предупредили, дорогой друг. Ну что ж, поступайте как знаете, и если вам будет отмерено немножечко счастья, никто не возрадуется этому так, как я.
Вместо ответа Лаура обняла ее и поцеловала, а потом быстро отправилась спать. Но погрузиться в сон ей удалось с большим трудом: скомканная в ладони записка с адресом вселяла в нее нетерпение. Но когда она наконец заснула, то увидела во сне, что бежит к дому, но находит на его месте лишь груду развалин… Проснулась Лаура в холодном поту и с колотящимся сердцем…
79 
