очень нудно 
44 
Дверь скрипнула. Не оборачиваясь, Белдо узнал Младу. Влада обычно входила после легкого стука ногтем, больше похожего на кошачье царапанье. Потревоженный Дионисий Тигранович мигом утратил все хорошее, что в нем только что было.
– Чего тебе, милая? – спросил он, храня в терпеливом голоске вызревшее раздражение.
– Я знаю, вы просили не тревожить, но дело важное, и я подумала… – вкрадчиво начала Млада.
Маленький старичок дернулся на креслице.
– Разве я спросил: о чем ты подумала? Я спросил: чего тебе, змеища, надо? – уточнил он.
Млада не обиделась. Обижаются люди негибкие и глупые, Млада обвилась бы вокруг любой обиды, как змея. Была бы выгода.
– Помните Дарью Прокопьевну?
Тренированная память Белдо доставила ему белое услужливое личико в платочке.
– И что, я умереть от счастья должен, что я ее помню? Сводня из Марьиной Рощи, которая пускает шелкопрядов через обручальные кольца! Десять дней любви со страстью, оплата по факту! Чего ей?
– Только что звонила. К ней ходит лечиться от запоя один берсерк. Он проболтался, что сегодня вечером Тилль планирует покушение на Долбушина!
Белдо вздрогнул и так резко сорвался с креслица, что с десятого витка чудо-полки свалился маленький напильник, которым французский каторжник некогда пропилил себе путь на свободу.
– Какой Долбушин? Какое покушение? Знать ничего не желаю! Не стравливай меня с Тиллем, дрянь ты такая! – завизжал он, пытаясь укусить Младу за руку.
Пока ее кусали, Млада терпела и, не вырывая руки, промокала Дионисию Тиграновичу лобик салфеточкой. Работая с Белдо, к чему не привыкнешь. В нее и тапками швыряли, и волосы вырывали, и в глазки плевали, и проклинали трижды на дню. Самая стервозная в мире дамочка, как известно, это балетно ориентированный мужчина.
Наконец Белдо надоело держать в зубах руку Млады, и он разжал челюсти.
– Фух! Что у тебя за вонючий крем!.. Зачем ты мне рассказала этот ужас? Я не буду спать!.. Как это произойдет? – спросил он, облизывая губы.
– По средам он ездит в спортивный клуб. Возвращается около полуночи. Узкий участок дороги преградят мебельным фургоном. Долбушина и его охранника расстреляют из арбалетов. Если потребуется – пустят в ход топоры.
Дионисий Тигранович шмыгнул носиком.
– Этот Тилль натурально бешеный! – сказал он плаксиво. – Стоит между Гаем и Альбертиком пробежать черненькой кошечке, он сразу решает, что это подходящий момент, чтобы получить зонт… А если Альбертик не поедет в спортивный клуб?
– Обязательно поедет. Он встречается там с ключевыми фигурами своего форта. Берсерк интересовался у Прокопьевны, сможет ли она посодействовать? Заговорить арбалетный болт? Или сделать так, чтобы Долбушину в правильную минуту захотелось выйти из машины и прогуляться пешочком?
– И что старушка? Загордилась? Отказывается заниматься мелочевкой?
Млада смутилась.
– Ну она не решается сама, без вашего одобрения. Берсерки побаиваются Долбушина: опасный все же человек.
Дионисий Тигранович скуксил бровки.
– И ты говоришь это мне! – воскликнул он с надрывом, ударяя себя маленьким кулачком в грудь. – Тому, кто видел, как он, бедный и продрогший, спал на лавочке у памятника, а рядом стоял недопитый кефир! Да как ты смеешь, коварная дрянь? Как у тебя не сгниет твой поганый язык? Признайся: это проклятая ведьма Прокопьевна подкупила тебя!.. Никакой помощи Тиллю! Никакой! Узнаю, что эта жадная бабка влезла не в свое дело, лично закажу ей могильный памятник с безвкусными птичками!.. Так и передай ей! И тебе, гадюке, закажу! Бедный Альбертик! О, я знал! Я предсказывал, а он смеялся мне в лицо!
Всплеснув ручками, Белдо сполз на ковер и, обхватив синее кресло, стал раскачиваться с ним вместе. Он вскрикивал, что ослеп, и требовал лекарств. Млада смотрела на его безутешную спину и, сохраняя соболезнующий вид, почесывала нос.
– И чего Тилль так вцепился в этот зонт? Да, это хорошее оружие, но ведь только вблизи! Чем оно принципиально лучше яда, топора или хорошо пристрелянного арбалета? – непонимающе сказала она.
Белдо попытался лягнуть Младу, но, так как лягал вслепую, попал по стулу.
– Причем тут топор или арбалет? – завопил он, кривясь от боли, потому что ножка стула задела его по подагре. – У Тилля и без того есть чем вышибить человеку мозги! Он и рук пачкать не станет. Зонт нужен ему даже не для того, чтобы вселять смертельный ужас, хотя у него есть и это свойство.
44 
