Глава 11

Нелюдим с боевым зонтиком

Долбушин учил Элю стрелять.

– Используем стул как опору! Ищем во что прицелиться!.. Нет, в дядю Андрюшу пока не стоит! Ему еще за рулем сегодня сидеть!

Увидев направленный на него взведенный арбалет, один из самых мощных в его коллекции, Андрей бросился животом на ковер.

– Видишь, дядя Андрюша не захотел с тобой играть! Поищи другую мишень! Медленно и аккуратно потяни вот эту штучку!.. Эй! Ты куда целишься?

Загудела получившая свободу тетива. Арбалет подбросило. Эля завизжала от страха и восторга. Болт засел в двери до оперения. Там же, у двери, неподвижно стоял прибитый глава финансового форта. Белая рубашка, серебристый, с искрой костюм. Болт торчал сразу под узлом красного галстука.

Андрей хрипло выдохнул.

– Ну вот! Костюм мой прострелила! Я же говорил: не целься в вешалку! – укоризненно сказал Долбушин. – А вообще, объективно говоря, выстрел недурной!

Эля перестала визжать. Она уже разобралась, что стрелять ей по душе. Она трясла арбалет и раз за разом нажимала на спуск. Но, увы, из арбалета больше ничего не вылетало. Эля так огорчилась, что заплакала.

– Не ребенок, а сокровище! Хорошо, что это не автомат. Тут были бы одни трупы, – пробормотал Андрей.

– Учимся заряжать! – распоряжался Долбушин. – Добьем костюм, чтобы не уполз. Берешь у дяди Андрея новый болт и…

Эля издала капризный вопль. Это она обнаружила, что дядя Андрей не спешит давать ей новый болт, а, напротив, пытается незаметно спрятать его за спину.

– Ну? В чем еще дело?

– Альберт Федорович! Не мое, конечно, дело, но я не учил бы ее заряжать, – смущенно прогудел Андрей.

– А это еще почему?

– Да дело-то такое… скользкое больно… Подберет еще где-то арбалет и… того… пошутит болтом с трех шагов. Лучше я дам ей поиграть моих кукол. Только пусть руками не трогает!

Долбушин некоторое время пытался представить, как можно играть, не трогая руками. Видимо, что-то совсем мечтательное.

– А ты сделай, чтобы нельзя было найти арбалет!

– Это нереально! Они у нас повсюду валяются! Да и вообще… вы с ней, как с Аней! – не подумав, ляпнул Андрей.

– С кем? – с непонятным выражением переспросил Долбушин.

– С дочкой! Я же помню! Учили ее водить машину, стрелять! Все ей позволяли! Швырять с балкона антикварный сервиз – только, деточка, курточку надень, чтобы спинку не продуло!

– Она его не просто так бросала. Она хотела что-то выразить этим или объяснить. Не помню уже, правда, что, – рассеянно сказал Долбушин. – И машину, кстати, ты ее учил водить, а не я.

– Я? – возмутился Андрей. – Да всего один раз такое было! Да и потом – это же не арбалеты! Сами знаете эти женские фокусы: вначале визжат так, что барабанные перепонки внутри головы соприкасаются, а потом сразу ласковые. И такие вот качели целые дни!

– Не женские фокусы. Детские. Аня – ребенок. Забудешь это – убью! – жестко напомнил Долбушин.

Он вспомнил тот случай. Случайно так вышло, что он тогда стоял на углу улицы и смотрел. Его длинная машина ползла еле-еле, со скоростью гуляющего перед сном таракана. Это за рулем был Андрей, демонстрирующий Ане, как надо вести себя за рулем. Внезапно машина остановилась на несколько секунд, дернулась, яростно засигналила кому-то и, завывая мотором, истерично пролетела перекресток. Это за руль пересела Аня. Снова остановилась, точно от ужаса, что это уже перебор. И вновь поползла. Это опять за рулем оказался Андрей.

Хорошее было время. Только почему-то понимаешь это, когда все уже позади. С лица Долбушина сползла радость. Оно стало сухим, неприятным, тусклым. Щеки пробороздили глубокие складки. Он спохватился вдруг, что Эля не Аня и никогда Аней не будет. НИКОГДА! Она просто идиотка, бывший инкубатор, чудом избавившийся от эля. И вообще непонятно, есть ли у него дочь. Есть непонятная шнырка, сросшаяся со своей вымышленной историей!

  46