очень нудно 
51 
Танкред оценивается высоко на рынке женихов! Матери молодых девушек ревностно следят за ним. Он — блестящая партия. Выглядит превосходно. Обаятелен. Но Александр и Сесилия не спешат отпускать его от себя.
С женитьбой мальчиков трудностей не возникает. А выдать замуж девушку…
Танкред вернулся из своей комнаты и встал позади сестры, которая с преувеличенной самокритичностью продолжала изучать свое отражение в зеркале.
— Ха, не так уж и плохо, — съязвил Танкред, склонив голову на бок. — Совсем не плохо! Я видел пугала пострашней!
Габриэлла мгновенно вспыхнула и запустила щеткой в след брату, который так стремительно выскочил из комнаты, что от ветра закачались висевшие на окнах шторы.
Щетка угодила в слугу, входившего в этот момент с письмом в комнату. Тот сделал вид, что ничего не случилось.
— Извини, Вильгельмсен, — покаянно сказала и тут же рассмеялась Габриэлла. — Щетка предназначалась брату.
— Я понял, фрекен Габриэлла.
Он отдал письмо Сесилии.
— О, от мамы, — сказала та. — Знаешь, Габриэлла, у меня сердце уходит в пятки каждый раз, когда получаю письмо из дома. Несмотря на то, что там уже много лет все благополучно. Я рада этому. Они заслужили спокойствие после пережитых ими ужасов. Несчастья сыпались на каждого из них. Сейчас даже Таральд несколько успокоился, кажется, и его щадит судьба. И как видно из писем, мама рада и полна оптимизма. Она несгибаема! Весьма надеюсь, что и в этом письме только хорошие вести…
Она с некоторым страхом вскрыла конверт, прочитала письмо, улыбаясь время от времени.
— Ну? Что пишут? — спросила Габриэлла и присела рядом.
— Мама сообщает, что Маттиас на Рождество приедет домой. Он уже почти готовый врач…
— Как быстро время пролетело, — заметила Габриэлла.
— Ты же знаешь, что Маттиас очень добросовестный человек. Учится он очень упорно. Он не обладает талантом Тарье, но достаточно и тех способностей, которые у него есть. Но у него есть дар, который очень ценен для врача: теплое сердце, отражающееся в его глазах. У Тарье тоже была такая душа, но не в столь открытой форме, как у Маттиаса.
— Да, я помню глаза Маттиаса, — сказала Габриэлла. — Они отогревают замерзшие души.
— У тебя, надеюсь, душа не замерзла, — улыбнулась Сесилия, продолжая читать письмо.
— Иногда бывает, — тихо ответила Габриэлла. «Когда я чувствую себя никому не нужной, — подумала она про себя. — Когда я чувствую, что ничего не значу, что живу только для себя. Мы, женщины, играем в обществе не столь уж большую роль, хотя, конечно, в качестве жен мы необходимы, в это я могу поверить».
— Да, — согласилась ее мать, продолжая все еще думать о замерзших душах. — Да, бывает в молодые годы. И Калеб вернулся…
— Калеб? — Габриэлла порылась в памяти. — А, тот, долговязый неуч, мальчишка из простолюдинов. Но по-господски обходительный. Блондин?
— Да. Но он уже не мальчик. Мама о нем больше ничего не пишет.
— Я его не видела уже… Да, мы встречались лет десять назад. Ох, как быстро летит время.
— И это говоришь ты, — улыбнулась Сесилия. — Подожди! С возрастом оно побежит еще быстрее.
— Это не утешение, — заметила Габриэлла.
Как-то за месяц до Рождества они сидели и шили приданое для Габриэллы. Оно было громадным: Александр считал, что располагает средствами, чтобы достойно выдать единственную дочь замуж.
Сесилии казалось, что он портит детей большими подарками. Но он так сильно любил их, что Сесилию иногда охватывал страх.
Что будет, если с ними случится несчастье? Это сломает ему жизнь.
Не говоря уже о ней самой…
Но почему приходят такие мысли сейчас, когда весь дом бурлит от веселых ожиданий?
Они разослали приглашения и побеспокоились о размещении гостей, которых ожидают на свадьбу. Будут и члены королевской семьи. Уже решили, где будут жить молодожены.
— Симон хочет жить недалеко от Офицерского собрания, — заявила Габриэлла. — А я бы предпочла поселиться в сельской местности. Копенгаген — слишком шумный и грязный город. О, мама, я так волнуюсь, боюсь не справлюсь!
— Со свадьбой? Все будет хорошо.
— Нет. Я думаю о дальнейшем. Матерей только и волнует блестящая свадьба, — сказала она как взрослая, не заботясь о справедливости своих слов. — Супружеская жизнь вообще! Я попытаюсь сделать Симона счастливым. Он заслуживает хорошей верной жены.
51 
