очень нудно 
40 
— Там слишком много народа, не правда ли? — с дружеским участием спросила графиня.
Ханна кивнула.
— Я не люблю многолюдные сборища.
— Я тоже, — призналась Лилиан. — Мне приятнее отдыхать в небольшом кружке близких друзей, а ещё лучше — наедине с мужем и дочерью. Вы ведь идете в библиотеку, чтобы почитать детям?
— Да, миледи.
— Как мило с вашей стороны. Я слышала, что прошлым вечером им всем это очень понравилось. Могу я пойти с вами?
— Да, миледи, это было бы чудесно.
Лилиан удивила Ханну, взяв её под руку, словно они были сёстрами или близкими подругами. Они неспешно двинулись по коридору.
— Мисс Эплтон, я… к чёрту, ненавижу я все эти формальности. Мы можем обращаться друг к другу по именам?
— Я буду польщена, если вы станете называть меня по имени, миледи. Но я не смогу делать то же самое. Это неприлично.
Лилиан грустно взглянула на нее:
— Что ж, Ханна, хорошо, пусть будет так. Я весь вечер хотела поговорить с вами. Есть нечто очень личное, что мне хотелось бы обсудить, но это должно остаться между нами. Вероятно, мне вообще не следует ничего рассказывать, но я просто обязана это сделать, иначе ночью не сомкну глаз.
Ханна была потрясена. И ее снедало любопытство.
— Миледи?
— Тот фант, что вы сегодня попросили у моего брата…
Ханна слегка побледнела.
— Я поступила неверно? Мне так жаль. Я никогда бы…
— Нет–нет, дело не в этом. Вы не сделали ничего предосудительного. Я просто очень… удивлена, что мой брат отдал его вам.
— Игрушечного солдатика? — прошептала Ханна. — Почему это вас удивило? — Ей это не показалось совсем уж необычным. Многие мужчины носили с собой небольшие талисманы, например локоны волос любимых, монету или медаль на удачу.
— Это солдатик из набора, который принадлежал Рэйфу, когда он был маленьким. Поскольку вы уже познакомились с моим отцом, думаю, вы не удивитесь, узнав, что он был весьма строг со своими детьми. По крайней мере, когда был рядом, что, благодарение Богу, случалось нечасто. Но отец всегда возлагал непомерно высокие надежды на моих братьев, особенно на Рэйфа, так как он был старшим. Отец хотел, чтобы Рэйф преуспел во всем, поэтому его строго наказывали, если он хоть в чем–то был вторым. Но вместе с тем, отец не хотел, чтобы Рэйф затмил его самого, поэтому пользовался любой возможностью, чтобы пристыдить и принизить Рэйфа, когда тот действительно был лучшим.
— О, — тихо сказала Ханна, переполняясь симпатией к мальчику, которым когда–то был Рэйф. — А что, ваша мать никак не вмешивалась?
Лилиан хмыкнула.
— Она всегда была глупым созданием, более всего ее заботили званые вечера и социальный статус. Уверена, она намного больше думала о своих нарядах и драгоценностях, чем о ком–нибудь из собственных детей. Что бы не решил отец, мать с готовностью соглашалась с ним, пока он продолжал оплачивать ее счета.
После короткой паузы презрение в голосе Лилиан сменилось грустью.
— Мы редко видели Рэйфа. Поскольку мой отец хотел, чтобы он был серьёзным и прилежным мальчиком, ему не разрешалось играть с другими детьми. Его всегда окружали наставники, он или делал уроки, или обучался разным видам спорта и верховой езде… и ему никогда не давали ни минуты свободы. Набор солдатиков был для Рэйфа почти единственной отдушиной. Он разыгрывал сражения и перестрелки с их участием, а когда делал уроки, то выстраивал в линию на своём столе, чтобы они составляли ему компанию. — Её губы тронула слабая улыбка. — Еще Рэйф бродил по ночам. Иногда я слышала, как он крался по коридору, и знала, что он шёл вниз или на улицу, чтобы хоть изредка иметь возможность вздохнуть свободно.
У дверей библиотеки графиня помедлила.
— Давайте немного постоим здесь. Ещё нет восьми, и я уверена, дети пока собираются.
Ханна молча кивнула.
— Однажды ночью, — продолжала Лилиан, — Дейзи болела, и её изолировали в детской. А я должна была спать в другой комнате, чтобы не заразиться. Я боялась за сестру и среди ночи проснулась от собственных рыданий. Рэйф услышал и пришёл спросить, что случилось. Я рассказала ему, как сильно волнуюсь за Дейзи и про ужасный кошмар, что мне приснился. Тогда Рэйф пошел в свою комнату и возвратился с одним из солдатиков. Пехотинцем. Рэйф поставил его на столик возле моей кровати и сказал: «Это самый храбрый и стойкий из всех моих солдат. Он будет стоять на страже всю ночь и отгонять тревоги и дурные сны». — Графиня рассеянно улыбнулась своим воспоминаниям. — И это сработало.
40 
