очень нудно 
45 
— Нужно его за ноги к оборотням привязать, — предложил Дорофей. — А как сверху Евстах ведро свое опрокинет, так и дернуть изо всех сил. Вампир враз выскочит.
Сказано — сделано. Евстах вскипятил самовар и затащил пару ведер теплой воды (чтобы мыло лучше растворилось) на крышу. Дорофей же, чихая и ругаясь на вампира, которого угораздило застрять в таком неудачном месте (будто для этого существуют удачные места), полез в печь и очень ловко опутал ноги нежити веревкой.
— Ну вот, теперь из шерсти золу целую неделю вычесывать придется, — ворчал кот.
— Не волнуйся, у нас останется мыло, чтобы вымыть даже такого упитанного пушистого кота, как ты. Хочешь, я потом прополощу твою шерсть настоем из каштанов? — щедро предложила Светлолика.
— Вот еще! — ощетинился Дорофей, не оценив широкого жеста. — Терпеть не могу воду!
— Я, между прочим, тоже, — сообщил вампир, но его проигнорировали.
— Пора?! — заорал сверху в трубу домовой, совершенно оглушив оцепеневшего от страха вампира.
— Погоди! Я еще веревку не привязал! — откликнулся снизу кот.
«Угробят, черти! Ведь как пить дать угробят ни за что ни про что! — похоронным набатом стучало в мозгу нежити. — Говорила мне мама: „Не делай добро людям, а то осиновыми кольями к тебе вернется“. Эх, зря я не слушал родителей».
Недолго думая Дорофей соорудил из веревки петлю, высунулся из окна практически целиком и торжественно, как величайший дар королю от властителя иностранной державы, вручил Лютому. Оборотень с интересом в янтарных глазах осмотрел предложенную веревку и осторожно взял ее в пасть. Пеньковое изделие не выдержало напора волчьих зубов и порвалось.
— Ну вот, — фыркнул кот, — заставь дурака Всевышнему молиться.
Лютый обиделся и даже клацнул в сторону пушистого критика зубами, но кусать не стал. Толи побрезговал, то ли опасался, что порча кота расстроит ведьму, а для девушки оборотень готов был стерпеть и не такое. В печи протяжно, с облегчением вздохнул вампир.
«Однако может еще и повезти», — решил он и, конечно, тут же сглазил собственную удачу.
— Кто ж так веревку к оборотням крепит? — усмехнулась Светлолика. — У них же зубы острые, а веревка старая совсем, еще матери моей служила. Видишь, как размахрилась, несчастная?
Девушка вооружилась старым кожаным ремнем и поманила к себе Лютого. Тот не заставил просить себя дважды и с готовностью ездовой собаки подставил шею под импровизированный ошейник. Лика застегнула ремень, правда, пришлось пробивать лишнюю дырку, чтобы самодельный ошейник не соскользнул, но для дела было не жаль. Хорошенько закрепила веревку, убедившись, что такой узел она и сама теперь не развяжет, придется срезать ножом, и дала отмашку коту.
— Лей! — завопил Дорофей изо всех сил, аж самого слегка контузило, а оглушенный вампир вообще не сразу понял, что это было.
Зато Евстах все понял правильно и тут же вылил два ведра с мыльной водой в дымоход. Правда, второе ведро он не просто опорожнил, но и умудрился упустить. И немудрено. У домового ручки маленькие, хотя и сильные, а хорошее деревянное ведро не просто тяжелое, но и размером практически с самого Евстаха. В итоге Валсидал сначала принял мыльный душ («Хорошо хоть вода теплая», — подумал при этом вампир), а следом прилетело ведро и так шарахнуло бедолагу по темечку, что вампир получил дивную, но редкую возможность созерцать звезды днем, а глаза его разъехались в разные стороны, стремясь сойтись на затылке.
Пока Валсидал собирал глаза в кучу и пытался подобрать подходящие слова, чтобы объяснить окружающим, как они не правы, в доступной форме, но желательно без матерных выражений, Дорофей дал Лютому отмашку, и тот рванул изо всех волчьих сил так, что веревка опасно затрещала.
— Лопнет, — тихо простонал кот, которому очень не хотелось снова лезть в печь, чтобы новую веревку к вампиру прилаживать, — ей-богу, лопнет ведь.
— Ничего, — утешала любимца Лика, рассеянно почесывая его за ухом. — Небось не лопнет. Вампир-то легкий. Не откормился еще.
В печи загрохотало, зашуршало, заухало, словно внутрь провалилось разом несколько мышиных гнезд, а следом залез филин. Печь начала извергать из себя золу, сажу, остатки угля и даже одну металлическую скобу, которая вообще непонятно как там оказалась. Зола вперемешку с сажей черной тучей наполнила комнату, и стало так темно, что разглядеть собственную вытянутую вперед руку было невозможно.
45 
