24 
– Отлично сработано!
– Я так понимаю, это означает поздравление.
– Я не о ребенке. – Спенсер расплылся в улыбке. – Благодаря твоему вчерашнему представлению «Чатсфилд» стал чертовски популярен. Каждый, кто хоть что-то значит в этом мире, постарался забронировать у нас номер. Есть даже одна королевская чета, прибывшая в Нью-Йорк за покупками. Более того, они отменили бронь в «Харрингтоне», хотя вначале планировали остановиться там. Представляю, в какой ярости Изабелл!
Джеймс не сказал ничего, точнее, сказал очень мало во время встречи с братом. Он ненавидел все эти закулисные игры и, бывая в «Чатсфилде», старался их избегать. Также Джеймса раздражало, что каждый видел в его ребенке очередной рекламный ход. Разумеется, Спенсер хотел, чтобы и свадьба состоялась в отеле.
– О свадьбе мы еще не говорили, – сообщил Джеймс.
– Ничего страшного. Еще несколько гостей королевской крови нам не помешают. Ты можешь устроить две церемонии – одну на родине невесты, если так пожелают ее родители, и одну здесь.
– Только не надо за меня все организовывать. – Джеймс встал. Он не мог представить ничего хуже, чем свадьба в «Чатсфилде». – Нам хотелось бы обойтись без помпы.
– Немного поздновато. – Спенсер прищурился. – Ты в курсе, что наша дорогая мамочка весь день пыталась до тебя дозвониться?
– В курсе.
– Она собирается устроить небольшой ужин, чтобы отпраздновать вашу помолвку.
Джеймс закатил глаза.
– Я занят.
– Все равно придется через это пройти. Ты же знаешь наших родителей. Все должны увидеть, что ты привел свою невесту познакомиться с ними.
– Плевать я хотел на эти визиты ради галочки. Особенно сейчас, – буркнул Джеймс. – Неужели публичного шоу с предложением было недостаточно?
– Если ты действительно собираешься жениться, им все равно рано или поздно придется познакомиться с твоей невестой.
Джеймса передернуло, когда он представил Лейлу, отдающую приказания слугам, и реакцию на это его родителей. Он вздохнул. Чуткое ухо Спенсера не пропустило этот вздох.
– Я скажу им, что ты и твоя замечательная невеста приняли приглашение на ужин, хорошо?
Джеймс коротко кивнул. Он понимал, что этого не избежать.
– А сейчас мне пора.
Спенсер хмыкнул:
– Беспокоишься, что она может сбежать, как только ты повернешься к ней спиной?
– Ее зовут Лейла, – бросил Джеймс и, не прощаясь, вышел из кабинета.
– Лейла… – Прежде чем войти, он постучал, но тут понял, что в номере ее нет.
Сердце его пустилось в галоп. Может, шутка Спенсера по поводу ее исчезновения была не такой уж невероятной. Джеймс открыл шкаф, чтобы убедиться, на месте ли ее одежда. В шкафу висели платья и стояли коробки с обувью, а шкафчик в ванной был заполнен косметикой и духами.
Целая сотня разноцветных флакончиков!
Ну, почти сотня.
Вероятно, столько, сколько дней Лейла провела в Нью-Йорке. По одному на каждый день.
Он вспомнил ее разочарование, когда она говорила, что никак не может найти свой любимый аромат.
Джеймс зашел в спальню. Сейф был открыт, а ведь он почему-то решил, что раз Лейла не умеет правильно пользоваться телефоном, то сейф для нее тоже недоступен. Он вздохнул с облегчением, только когда увидел, что все деньги на месте и ее паспорт тоже.
Вероятно, она захотела отправиться в спа-салон или пройтись по магазинам… Нет, вряд ли. Он пока еще не успел оформить для нее кредитную карту. Это надо срочно исправить. Джеймс достал телефон и позвонил в банк. Потом он подошел к окну и посмотрел вниз, беспокоясь и в то же время уговаривая себя, что она прожила в Нью-Йорке три месяца, и с ней ничего не случилось.
Потратив полчаса на дела, – Джеймс собирался сыграть по-крупному и вложить кучу ценных бумаг в одно не очень надежное предприятие, обладающее, однако, большим потенциалом, – он вдруг заколебался. Боже, до последнего времени деньги значили для него то же самое, что фишки в «Монополии». Все, что ему было нужно, – это иметь достаточный доход, чтобы продолжать беспутную жизнь и забыть о своей беспокойной семейке.
Теперь у Джеймса появились и другие заботы. Вся эта история могла закончиться для него самыми высокими алиментами в мире. Он же выбрал более разумный вариант.
А потом Джеймс подумал о Лейле, тщетно пытающейся найти свой аромат, о слезах, которые она не сумела скрыть прошлой ночью, и снова взял телефон.
Лейла оставалась для него загадкой.
Ровно в четыре часа открылась дверь, и, неся в руках несколько пакетов, в номер вошла совершенно другая Лейла.
24 
