56 
Немного придя в себя, я повернулась и посмотрела на Роберта. Он лежал на боку, глубоко дыша, и внимательно рассматривал меня сквозь полуопущенные веки.
– Ты страстная женщина, герцогиня, – были его первые слова, – твои многочисленные любовники многому тебя научили.
Сердце сжалось от боли. Я ждала слов любви? Восхищения? Нежности? Как всегда, ошиблась. Почему я думала, что акт любви изменит Роберта? Медленно сев на кровати, попыталась отыскать простыню, чтобы прикрыться.
– И я опять тебя хочу, – хрипло добавил он, и мои глаза невольно опустились вниз, уткнувшись в очевидное подтверждение его слов.
– Извини. Был уговор на один раз, мистер Вайтер. Свою часть уговора я выполнила, теперь твоя очередь.
– Не волнуйся за своего мальчика, – хмыкнул мужчина, – я не убью его. В этот раз. Если ты будешь так просить… А вот еще одна индульгенция ему не помешает.
И вдруг я улыбнулась и откинулась на подушки. Мой мозг сошел с ума! Все обидные слова Роберта он почему-то, по только ему понятному признаку, трансформировал в любящие. Внутри себя я услышала: «Умоляю, не уходи. Останься еще на чуть-чуть. Я не смог полностью насытиться тобой».
Мои глаза блеснули озорством. Я наклонилась к Роберту, мои пальцы пробежали по груди, животу, остановились на бедрах, близко-близко от паха, и там замерли, перебирая жесткие волоски.
– Только теперь, сэр, вы позволите мне все тщательно рассмотреть и потрогать, – прошептала победно.
– О боже! – простонал мужчина, переворачиваясь на спину. – Дай мне силы!
И опять танец двух тел на простынях. Бесстыдные ласки и горячий шёпот, глубокие умелые поцелуи. И теперь уже знакомая волна, накатывающая и сметающая все на своем пути.
Потом… Роберт заснул сразу же, словно провалился в бездонный омут. Успел только обхватить меня за талию и крепко прижать к своему телу. Я тоже уплывала в сон, но вовремя взяла себя в руки.
Потом придет раскаянье, угрызения совести, возможно слезы. А сейчас… Я смотрела на расслабленное лицо мужчины, лежащего рядом, и словно возвращалась на двенадцать лет назад, на побережье залива Торбей, в бухту Торки.
Черты лица Роберта разгладились, исчезли скорбные складки у рта, вертикальная морщина между бровей. Красивый молодой юноша лежал рядом со мной и чуть улыбался во сне. Сердце таяло от его улыбки. Я могла бы любоваться им бесконечно… Но мне нужно идти. Потихоньку, чтобы не разбудить, я убрала с талии тяжелую руку, перекатилась на край и бесшумно встала с кровати. Покачнулась. Ноги были словно ватные и почти не держали в вертикальном положении. Пришлось немного постоять, опираясь на спинку стула.
Одежда оказалась разбросанной по всей комнате. Медленно натянула на себя панталоны и нижнюю рубашку. Корсет свернула узлом, его надевать не буду, под пальто никто не увидит. Платье помялось, некоторые крючки были вырваны с мясом. Грустно улыбнулась, вспомнив, как его стягивали с меня. Шпильки искать смысла не было. Пальцами расчесала волосы и принялась заплетать косу, с любопытством осматриваясь. Когда я попала в спальню Роберта несколько часов назад, то почти ни на что не обратила внимание. А сейчас… Я увидела красивые современные часы с будильником, стоящие на полке. Старое потертое кресло (наверное, осталось от прежних хозяев). Оно очень гармонично смотрелось рядом с круглым журнальным столиком. На столе были в беспорядке разбросаны журналы технической тематики, вырванные из блокнота листки с записями, непонятными схемами, выкладками.
Вдруг я заметила небольшую деревянную шкатулку, одиноко стоящую на подоконнике. Любопытство заставило подойти и приподнять крышку. Шкатулка оказалась доверху набитой старыми, пожелтевшими клочками бумаги с одним единственным рисунком – распустившейся розой. Некоторые листки были относительно белыми, но с потертыми изгибами, некоторые с подпалинами и черными загнутыми краями. Я остолбенела. На глазах вдруг выступили слезы. Конечно, я узнала эти рисунки. Одно свидание – одна роза… «Неужели он до сих пор любит меня?!» – вдруг пришла в голову ошеломительная мысль. Словно солнце озарило комнату. Я быстро закрыла крышку и пошла на выход. Бросив последний взгляд на мирно спящего мужчину, выскользнула за дверь.
* * *
Я возвращалась в карете домой, куталась в пальто, а губы сами собой расплывались в улыбке. Словно шампанское гуляло в крови, взрываясь пузырьками, пенясь и искрясь. Я до краев была наполнена счастьем. Пьяна от восторга и изумления. Как же это прекрасно – заниматься любовью! Хотелось кричать, петь, выскочить на улицу, протянуть руки к солнцу, обнять мир. Вот о чем мне твердила Лили, вот что это такое – быть с мужчиной. Это не грех, это – радость. Светлая и чистая, как горный хрусталь. Почему же я раньше не испытывала этой жгучей потребности? Этого голода? Невыносимой жажды? «Может потому, что те многочисленные мужчины, с которыми я бы могла, но не захотела лечь в постель, не были Робертом?» – мелькнула сокровенная мысль. Непрошенная и будоражащая, она засела в голове и перевернула мироздание.
56 
