28 
– И я тоже. – Фиби повернулась к нему и посмотрела в глаза. – Мы два самостоятельных человека, мистер Эштон, которые некоторое время должны будут жить на соседних параллелях. Но в параллелях важно то, что они не пересекаются. И это именно то, что мне нужно. Несмотря на вашу щедрую зарплату и прекрасный дом, я ничего больше не приму.
– Понимаю. – Минуту–другую он молчал. – Это условие препятствует дружбе, которую однажды я вам предложил?
– Вы мой работодатель, – сказала она. – Я временная няня вашей дочери. И все. Хватит об этом.
– Вы явно не в меру разгорячились, – критически заметил Доминик. – Что–то заставляет меня задуматься, кого именно из нас вы так усиленно пытаетесь убедить. – Он взглянул на часы. – В интересах параллелизма встретимся с вами на Дербент–стрит через полчаса.
Как бы то ни было, она определила их будущие отношения и с настоящего момента должна быть в полной безопасности, подумала Фиби. Но почему же в таком случае она дрожит, словно лист на ветру? И почему всматривается в многолюдную улицу, пытаясь увидеть высокую фигуру Доминика?
Дура! – раздраженно подумала она и зашагала в противоположном направлении.
Тара встретила ее в приподнятом настроении.
– Я люблю миссис Блейк, – заявила она, вприпрыжку направляясь к машине, где ее молчаливо ждал отец. Лицо его было непроницаемым. – Я хотела бы, чтобы она была моей учительницей по всем предметам.
– Миссис Фрэнкс, кажется, тоже производит очень приятное впечатление, – Фиби умышленно сделала это замечание.
– У нее есть любимчики, – возразила Тара. – И я к ним не отношусь. – Она забралась на заднее сиденье. – Миссис Блейк учит меня одному сюрпризу к Рождеству.
– Какому сюрпризу? – Доминик посмотрел на дочь, выражение его лмца смягчилось.
– Если я скажу тебе, это уже не будет сюрпризом, – строго ответила Тара. – Ты должен подождать!
Всю дорогу до дома она счастливо щебетала. Как только они приехали, Фиби быстро увлекла ее в детскую делать уроки.
– Можно мне немножко посмотреть телевизор? – взмолилась девочка, закончив выполнять домашние задания.
– Почему бы нет? Не вижу причин для отказа, – согласилась Фиби. – Где он?
– В другой гостиной – маленькой. Пианино тоже там, – проинформировала ее Тара.
Как только Тара устроилась смотреть детские передачи, Фиби не преминула воспользоваться возможностью исследовать содержимое застекленных книжных полок. На них была в основном художественная литература – старинные книги и широкий выбор произведений современных авторов.
Фиби, которая запланировала большую часть времени проводить в своей комнате в целях собственной безопасности, с вожделением подумала, что эта коллекция книг могла бы стать для нее источником наслаждения.
Там было полное собрание романов Джорджетты Хейер. Большинство из них она уже читала, но было бы неплохо возобновить знакомство с такой самобытной и блистательной писательницей. Экслибрис извещал, что романы являются собственностью Филлиды Эштон.
– Моя мама, – сообщил Доминик, незаметно подошедший к ней.
Фиби так сильно вздрогнула, что книга чуть не вылетела у нее из рук.
– Я не собиралась брать что–либо без спроса. Могу я почитать эту книгу?
Он нахмурился:
– Фиби, пока вы здесь живете, это ваш дом. Не спрашивайте разрешения по каждому пустяку. – Он повернулся к дочери с еще более недовольным видом. – Что ты смотришь, Тара?
– Всего лишь «На другом конце света», – немного виновато ответила Тара, назвав популярную мыльную оперу.
Холодные серые глаза остановились на Фиби.
– Не рановато ли для детей ее возраста?
– Все в моем классе ее смотрят, – надулась Тара. – Когда ребята говорят о фильме, я не знаю, о чем идет речь.
– И, тем не менее, я предпочитаю, чтобы ты смотрела что–нибудь более поучительное, чем австралийская мыльная опера. – В его голосе послышались раздраженные нотки.
– Она все равно кончается, – примирительно вставила Фиби. – И Тара будет заниматься музыкой.
– Да, и своим сюрпризом. – К счастью, Тара быстро отходила от своих обид и недовольств. – Тебе и папочке придется выйти из комнаты, – важно распорядилась она.
– Я тебя позову, когда ужин будет готов, – пообещала Фиби.
Выйдя из комнаты, они услышали немного фальшивое вступление к «Давно в яслях».
Лицо Доминика расплылось в широкой улыбке.
28 
