26 
– Считайте это частью вашей работы, – ответил он, явно не желая продолжать разговор. – Форменная одежда прилагается.
– Такая одежда не имеет ничего общего с формой, и вы это знаете. – Фиби сделала над собой усилие. – Прошу вас, позвольте мне взять чеки, и я заплачу за все вещи, как только смогу.
– Пожалуйста, не старайтесь создавать впечатление, будто вы выпрашиваете милостыню, – съязвил он. – Я встречался сегодня с начальником пожарной охраны, и он подтвердил, что причиной пожара была неисправность электропроводки. Вероятно, у вас есть основание предъявить иск вашему хозяину о возмещении ущерба.
– Сомневаюсь, что он такого же мнения.
– Возможно, у него не будет выбора. – Доминик сделал паузу. – И, конечно, ваша зарплата. Мы ее практически еще не обсуждали.
Он назвал сумму, которая едва не заставила ее бросить руль.
– Это очень много, – запротестовала Фиби. – У меня даже нет соответствующей квалификации.
– Ровно столько я платил Синди. У вас доброе сердце и чувство ответственности – два качества, которые, вынужден признать, ей были чужды. Я считаю, что вы стоите таких денег. Это помимо жилья и питания, конечно, – добавил он.
– Возмутительно! – запальчиво сказала она.
– Хотелось бы знать, отчего у вас такое низкое мнение о себе.
Она закусила губу так, что почувствовала вкус крови.
«Парковая школа» Весткомба представляла собой высокое квадратное здание из красного кирпича. Дорога рядом с ней была заставлена «лендроверами» и джипами, и их владельцы, в большинстве своем женщины, прекрасно одетые, приветствовали друг друга. Фиби почувствовала себя
посторонней, хотя заметила нескольких девушек своего возраста, которые, вероятно, тоже были нянями.
Издалека донесся резкий звонок, и из школы стали появляться группы смеющихся, оживленно болтающих детей.
Тара показалась одной из последних, и Фиби сразу обратила внимание на то, что девочка шла одна, глядя себе под ноги.
– Эй! – позвала Фиби. – Мы здесь.
Девочка подняла голову, и задумчивое, немного тоскливое выражение ее лица бесследно исчезло, словно по волшебству.
– Фиби! – Она бросилась вприпрыжку через дорогу. – Ты остаешься! Правда? Я так сильно хотела, и это сбылось!
– Что ж, надеюсь, ты об этом не пожалеешь! – Фиби крепко обняла ее в ответ. – Но я могу быть и очень строгой.
– Можно, мы поедем домой и поиграем еще в одну игру? – нетерпеливо спросила Тара.
– У тебя урок музыки, а потом ты должна сделать домашние задания. – Фиби решила сразу применить драконовские методы.
– Папочка, я действительно должна ехать на урок? – заныла Тара.
Он нежно щелкнул ее по носу:
– Да, любовь моя. Миссис Блейк ждет тебя.
– Но я хочу показать Фиби свои игрушки.
– У тебя будет еще много времени для этого.
– Ты не уйдешь? – заволновалось девочка. – Люди всегда уходят.
Фиби почувствовала, как что–то екнуло у нее внутри.
– Я останусь до тех пор, пока буду нужна тебе, – медленно проговорила она.
Доминик дотронулся до ее руки:
– Будет лучше, если я представлю вас миссис Фрэнкс, учительнице Тары.
Он подвел ее к высокой женщине, стоявшей прямо за школьными воротами и оживленно беседовавшей с небольшой группой мам.
– Еще одна молодая женщина, – сказала мисс Фрэнкс со звонким смехом и смерила Фиби взглядом, в котором непостижимым образом сочетались любопытство и отчужденность. – Хотелось бы думать, что она более надежна, чем предыдущая, мистер Эштон. Понимаете, мы в «Парковой школе» считаем, что стабильная домашняя обстановка крайне необходима для душевного равновесия ребенка, – поучала она.
– Да? – В голосе Доминика послышались холодные нотки. – Я тоже так считаю. – Он повернулся и размашисто зашагал к машине.
Но Фиби задержалась на минуту.
– Тара осваивается в школе? – спросила она.
– Естественно! – Миссис Фрэнке возмутилась. – Мы гордимся тем, что можем заставить самых застенчивых новичков чувствовать себя как дома. Почему вы спрашиваете?
– Просто она вышла одна, сама по себе, – ответила Фиби, чуть запинаясь. – И я удивилась…
– Не слишком ли рано делать такие выводы? – Учительница опять заливисто рассмеялась. – Обыкновенно дети в этом возрасте находят себе друзей без вмешательства взрослых.
– Я не собиралась вмешиваться. Я просто беспокоюсь.
26 
