39 
Под ним, метров на пять ниже, висели клетки на огромных железных крюках. Узники смотрели на него. Кто испуганно, а кто и очень зло.
— Проклятый идиот! — выкрикнул Савельев. — Что тебе здесь нужно? Почему ты не вернулся и не позвал подмогу? Ты же погибнешь, дурень! — Павел и не замечал, что кричит по-русски.
Холодов кивнул. «Все верно, — подумал он. — Но все бесполезно, даже помощь извне. Более безвыходной ситуации я еще не видел».
И перебрался через стену на огромный каменный выступ. Стянул шлем с головы…
— Ника! — крикнул Алексей. — Ника! Это я! Я! Ты жива, жива…
Вероника намертво вцепилась в прутья железной решетки. Этот голос был подобен грому среди ясного неба. У девушки перехватило дыхание… она почувствовала, как рвется из груди сердце, как летит оно вниз с безумной высоты, разбиваясь о камни на тысячу осколков. Вероника медленно сползла на пол клетки и потеряла сознание…
… Нефру-Ра, пошатываясь, вышла из покоев сына Солнца и тихо шепнула рабыне с бронзовой кожей:
— Уведи меня отсюда, пожалуйста, мне нехорошо.
Коридоры были пустынны, Нефру-Ра шатало из стороны в сторону. «Наверное, я устала, — подумала молодая женщина. — Все время не отхожу от Мин-Ра. Да и вода в амфоре была сегодня просто отвратительна…»
Бронзовокожая рабыня-мероитка с испугом поглядывала на Нефру-Ра. Эта стройная девушка с узким коротеньким подбородком и длинными пальцами многим казалась каким-то длинным, острым шипом. И только юный сын Солнца и царица-богиня безоговорочно любили ее.
В комнате Нефру-Ра вырвало. Женщина закричала от боли и повалилась на ложе. Служанка бросилась за царицей и Домбоно. Нефру-Ра скорчилась, вся кровь отлила от ее лица.
Прибежал Домбоно, на время даже отказавшийся от поисков проникшего в Мерое чужака, появилась царица, но никто из них не мог помочь несчастной.
Домбоно снял с нее одежду, ощупал живот: он был тверд, как камень. Верховный жрец коснулся области сердца, и Нефру-Ра пронзительно закричала.
— Помоги же ей, — сдавленным голосом взмолилась Сикиника.
Домбоно вместе с жрецом-помощником влил больной в рот какую-то маслянистую жидкость, и Нефру-Ра вновь вырвало. Лекари сделали промывание, вода вышла прозрачной. Верховный жрец вскинул на Сикинику отчаянный взгляд:
— Ее тело заперто, как на засов, — растерянно пробормотал он. — Когда основная жидкость проникает из мозга человека в тело и находит выход, тогда в жилы поступает река жизни, и человек не заболевает. Но если жидкость попадает в желудок и не может найти выхода, тогда начинается болезнь хесбет.
Услышав слова Домбоно, царица сильно побледнела под слоем золотой пудры и, как бы обороняясь, выставила перед собой руку.
— Воды! — простонала больная.
Сикиника поспешила прочь. Когда она вернулась, Нефру-Ра лежала вялая и бесчувственная. Царица встала на колени и поднесла к ее губам чашу с водой. Та сделала небольшой глоток, а потом отвернулась. Сикиника рванула с шеи амулет и прижала к телу подруги, страстно бормоча:
— Вымывайся, яд, выходи, вытекай на землю! Гор заговаривает тебя, он уничтожает тебя, он оплевывает тебя! Ты слаб и не силен, ты слеп и не понимаешь того, что говорит Гор, повелитель чар!
Но Домбоно отодвинул амулет.
— Положи его на грудь, о богиня, — мягко посоветовал он. — А на тело — припарку.
Однако Сикиника не переставала бормотать свои заклинания, и тогда Домбоно сам побежал за тазом с горячей водой, намочил в нем полотняный платок, выжал его и хотел уже положить на тело больной. И тут верховный жрец отчетливо увидел, как в теле подруги царицы извивается змея. Змея с короны брата Сикиники Раненсета!
В ужасе Домбоно выронил платок и закричал:
— Змея! Разве ты не видишь? Змея!
Бедное тело Нефру-Ра содрогнулось, и она крикнула:
— Да помогите же мне!
— Змея, выходящая из земли, падет. Огонь, выходящий из гор, падет. Пади! — выкрикнула Сикиника старинное заклинание против змей.
Домбоно отвел глаза. Верховный жрец знал, что против этой змеи ничто не поможет — Нефру-Ра должна умереть! И жрец тихонько вышел прочь. Ему предстояло отыскать проникшего в древний город чужеземца.
Глава 12
ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ
Павел был первым, кто пришел в себя после потрясения от встречи. Ваня Ларин смотрел на Холодова, приоткрыв рот от удивления, а Алик, близкий к окончательному умопомешательству, бился лбом о прутья решетки, словно дикий зверь в неволе.
39 
