35 
Если Зали что и вынесла из этой терапии, так только уверенность в том, что мужчины – трусы, а женщины – предательницы, и лучше отгрызть себе руку, чем ещё раз кому-нибудь довериться.
Радостный окрик грубо разорвал ткань воспоминаний надвое. Зали обернулась в сторону заходящего солнца и, приложив руку козырьком ко лбу, увидела стремительно приближающийся силуэт.
– Тейт-ичан! – воскликнула Зали, когда окликнувший её приблизился, сверкая белозубой улыбкой.
– Зали, крошка! – ответил тот и заключил её в объятия.
Эта встреча была радостной для обоих. Они не виделись долгие годы – с тех самых пор, когда Зали оставила родительский дом, отправившись в интернат на обучение. Тем не менее, она отчетливо помнила те вечера, которые они проводили вместе – Тейт всегда был желанным гостем в доме её родителей, и он всегда приносил Зали какие-нибудь мелкие подарки. Нередко он засиживался у них допоздна, и тогда маленькая Зали приходила в общую комнату, взбиралась Тейту на колени и, слушая непонятные взрослые беседы, постепенно погружалась в сон. Она всегда называла его Тейт-ичан, что означало «дядюшка», долго время действительно полагая его братом матери. Много позже она узнала настоящую историю их знакомства, о которой было не принято упоминать в семейных беседах, но для неё Тейт так и остался дядюшкой.
Когда они, наконец, выпустили друг друга из объятий, Тейт отступил на шаг и внимательно осмотрел Зали с ног до головы:
– Крошка, если бы твои родители не высылали мне фотографии каждый год, я бы и не узнал тебя. Какая ты стала… важная, – сказал он с усмешкой, но в его тоне чувствовалось уважение и даже восхищение.
– А ты совсем не изменился, Тейт-ичан.
– Стараюсь держать себя в форме, – скромно, но не без гордости заметил тот.
– Как же ты здесь оказался? – спросила Зали. – Почему я ничего не слышала о тебе на корабле?
– Я не хотел привлекать внимания. Тем более, никакой официальной должности на «Чанане» у меня не было. Я просто хотел поглазеть на россыпи звезд через иллюминатор корабля да покопаться в головах у дикарей, если выпадет такая возможность. После подписания мирового соглашения с фелдумейцами, которое не состоялось бы без моего посильного участия, Магистрат просто не мог отказать мне в таком капризе. А теперь видишь, как всё получилось… Возможно, это прозвучит чудовищно, но я рад встретить здесь тебя.
– Я тоже рада тебя видеть, Тейт-ичан. Хотя, конечно, было бы куда лучше повидаться в более приятных обстоятельствах, – Зали вздохнула.
– Что ж, если судьба так распорядилась, то кто мы такие, чтобы злиться или печалиться?
– Дядюшка, ты, великий теель-кусам, которого народы многих планет называют Зрящим… и ты веришь в судьбу? – Зали недоверчиво прищурилась.
– Я верю в то, что склонность к унынию – величайший из пороков. Лучше расскажи, как твои дела, крошка Зали.
– Разве ты сам не знаешь? – Зали усмехнулась. – Я думала, тебе положено знать всё.
– Читать чужие мысли без повода – признак недоверия и неуважения. Это первое правило, которое должны усвоить киничийцы, когда садятся за парты. А я хорошо усвоил все правила, так что на этот счет можешь быть спокойна.
– Что ж, в любом случае, я и сама толком не знаю, как у меня дела. Кажется, я ещё не вполне осознала всё происходящее.
– Тут большинство таких, крошка Зали. Не имеет значения, улыбаются ли они, ходят ли хмурые или сосредоточенно отдаются работе – все они находятся в смятении и боятся думать о завтрашнем дне. Даже великие аж-сулы, которые все дни проводят над планом захвата города, просто боятся поднять глаза от своих тактических компьютеров и оглядеться вокруг. И мне не надо читать их мысли, чтобы понять это. Всем нам стоит быть терпеливыми и снисходительными друг к другу в этой сложной ситуации. Порой это бывает очень непросто, но мы как никогда должны держаться вместе.
– Наверное, ты прав, дядюшка. Как прав и в том, что терпение в эти дни дается как никогда сложно.
– Ты всегда была сильной, крошка Зали, совсем как твоя мать. Я верю, что ты справишься со всеми испытаниями, которые тебе выпадут, – сказал Тейт.
Кивком головы он указал на группки странников, идущих мимо по направлению к центру лагеря.
– Смотри-ка, все уже спешат к ужину. Не пора ли нам составить им компанию?
Зали взяла Тейта под руку, и они направились вслед за остальными. По пути они не обменялись больше ни словом, но это было и ни к чему. Оба они чувствовали радость от того, что встретили друг друга в этом чужом враждебном мире, и светлую печаль о былых днях, которые теперь казались не более чем сном, приснившимся им обоим.
35 
