68 
— Ну хорошо. Только как я его сниму? На нём нет застёжки.
— Найди первую жемчужину.
— Они все одинаковые.
— Ты её почувствуешь.
Кристен неуверенно коснулась идеально круглых, матово-розовых шариков жемчуга и провела по ним пальцем. Потом ещё раз, сосредоточившись. Наконец принцесса зажала одну жемчужину большим и указательным пальцами.
— И что теперь?
— Разорви цепочку.
Нить легко разорвалась, но ожерелье не рассыпалось.
— Оно скреплено по другому принципу, нежели просто нанизано на нитку, леди Кристен. Хорошо, оторви первую жемчужину.
— Боги, а это зачем? — в её голосе слышались нотки раздражения.
— Ты должна освободить душу той девушки, что стоит перед тобой. Она была первой жертвой. Тогда уже нельзя будет закончить это ожерелье, и угроза, исходящая от детей Королевы, исчезнет. Новое ожерелье они не смогут собрать, потому как у них была только одна возможность выполнить приказ королевы.
— А я-то думала, почему она выглядит ну прямо как живая, — пробормотала Кристен, оторвав шарик.
— Надень ожерелье и раздави жемчуг надо лбом статуи.
Розовая сфера легко лопнула, оттуда упала тягучая тёмно-розовая капля, остатки жемчужины опустились на лоб девушки и тихо растаяли. Кристен услышала вздох, шелест слов:
— Спасибо…
Контуры статуи заколебались, она на миг стала живой девушкой, потом растаяла.
— Всё, тебе пора возвращаться.
— Последний вопрос, — принцесса решила попытаться выяснить смысл того, что она видела недавно. — Зачем ты показал мне будущее? Я ведь могу изменить его. Я могу попытаться спасти Артефакт, и он не пропадёт!
— Ты ничего не изменишь, принцесса, — казалось, в голосе промелькнули нотки печали. — Ты не знаешь, когда всё случится. Но я хочу, чтобы твоя дочь знала, что её ждёт в Келарии. Кто её там будет ждать. Когда придёт время, ты ей расскажешь. Но не раньше.
— Зачем?! Кто ты такой? — сквозь зубы процедила она.
— Я тот, кто хочет жить в этом прекрасном мире, миледи, и кому очень понравилась ваша дочь, — последовал ответ. — А теперь хватит вопросов. Время тебе возвращаться обратно.
— Ты и это можешь?.. — пробормотала она обречённо. Творилось что-то странное, и она пока не понимала, как может предотвратить то, что посулило ей и её дочери видение.
— Я много чего могу, леди Кристен, — она готова была спорить на что угодно, Ринал пожал плечами. — Ожерелье пока прибереги, просто так его не уничтожить, а вообще оно может пригодиться в твоём путешествии. Всего хорошего, Тайрен'эни, тебя ждёт твой мятежный лорд и Райтон, — послышался удаляющийся смешок. — И ещё кое-кто, кого ты будешь очень рада видеть.
Всего мгновение Тайрен'эни находилась в чернильной тьме, потом реальность вернулась на место. Кристен оказалась в какой-то комнате, судя по мебели — в спальне, залитой светом луны. Принцесса с некоторым недоумением огляделась — это не было похоже на её апартаменты. На кровати спала девушка, лучи луны освещали лицо спящей, которое оказалось до боли знакомым. Сглотнув, Кристен медленно приблизилась к ложу и бессильно прислонилась к столбу, поддерживавшему балдахин.
Эллинора сквозь сон почувствовала присутствие кого-то постороннего и нехотя открыла глаза, думая, что это один из друзей Милтона решил посетить её среди ночи — такое частенько бывало. Сам Милтон уже ушёл. Девушка резко села на кровати, увидев сестру, её взгляд заметался по комнате.
— Всемогущие боги, Кристен… Кристен! — всхлипнув, Эллинора соскользнула с постели и упала на колени, обхватив ноги принцессы. При виде сестры она не могла больше сдерживаться.
— Эллинора… — потрясённо прошептала принцесса, растерянно перебирая каштановые локоны. — Но… но какими судьбами, о боги, Элли?! Что ты делаешь в Килленмаре? И почему Милтон ничего не сказал?
Эллинора замерла, рыдания стихли. Девушка медленно поднялась, лицо приняло отстранённое выражение, глаза смотрели в никуда.
— Он спал со мной, Кристен. Он и его дружки, они использовали меня для удовлетворения своих желаний. После того, как я сбежала из Сонлары, я пошла в Килленмар, собираясь переждать там какое-то время, до твоего возвращения — у меня были с собой кое-какие драгоценности, я их потом продала. Но Милтон узнал, что я в городе, и в один прекрасный день я оказалась в его дворце. Он сделал меня своей личной игрушкой, пленницей в золотой клетке. Мои слёзы и просьбы его не трогали, и я получала только синяки в ответ, да неожиданные посещения ночью его приятелей — в наказание за непокорность. Мне пришлось смириться, за мной следили, и не было никакой возможности послать тебе весточку. С моим мнением не считаются, для всех я — никто, просто ещё одна красивая девочка для постельных утех. Я стала придворной шлюхой, Крис, для половины знатных ублюдков Килленмара, не только для Милтона. Мне нельзя возвращаться в Сонлару, я потеряла право называться принцессой и твоей сестрой.
68 
