очень нудно 
70 
— Кристен, родная… — неожиданно вырвалось у него.
Она вздрогнула и подняла голову, с удивлением уставившись на Ленмора — раньше он не позволял себе так явно выказывать эмоции, и тем более, в таких словах, — и вдруг поцеловала его. Кристен не знала, зачем это сделала. Прижавшись на несколько мгновений к губам Берта, она ощутила его замешательство и растерянность, и поняла, что Ленмор никак не ожидал от неё такого поступка. "Значит, для тебя я тоже только друг…" Кристен отошла на шаг назад, в её взгляде промелькнули боль и отчаяние. Ей показалось, Берт хотел что-то сказать, но она перебила:
— Нам надо до рассвета выбраться из Килленмара. Идём.
Всё это время Эллинора простояла в сторонке, кутаясь в плащ, и старалась не обращать внимания на пристальный взгляд высокого широкоплечего незнакомца со светлыми волосами и бородой, сокамерника Ленмора. Она слишком хорошо знала, что бывает, когда на неё вот так смотрели. Вздрогнув от голоса сестры, она посторонилась, пропуская Кристен и Берта вперёд, и заметив колебания незнакомца, сказала:
— Вы же слышали, сударь. Нам надо торопиться.
Джарт озадаченно глянул вслед ушедшим, поскрёб бороду, и внезапно протянул Эллиноре руку.
— Пойдёмте, миледи.
Девушка отшатнулась, но потом нерешительно вложила тонкие пальчики в широкую ладонь, и они вышли из камеры, догнав Ленмора и принцессу.
Когда они проходили мимо стражника, последний пошевелился во сне. Четвёрка замерла, но охранник продолжил храпеть. Беглецы благополучно достигли лестницы наверх.
— Кристен, — она посмотрела на Берта. — Ты же босиком.
Принцесса досадливо отмахнулась.
— Некогда заботиться о пустяках, надо скорее выбираться отсюда.
— Ты можешь заболеть, — возразил он.
— Что ты предлагаешь, Берт? — она остановилась и скрестила руки на груди.
— Прошу прощения, Кристен, — пробормотал он и взял её на руки.
Принцесса сдержала удивлённый возглас, чувствуя себя ужасно неловко, и не зная, куда девать глаза.
Они поднялись наверх, дошли до жилых помещений, где на полу в коридорах уже лежали ковры, и там Ленмор опустил девушку. Дворец спал, навстречу им никто не попался, за что Тайрен'эни не уставала благодарить богов. Когда четвёрка вышла в центральный зал, Кристен остановилась.
— Подождите меня здесь, я сейчас, — и прежде, чем кто-то успел её остановить, принцесса взбежала по широкой мраморной лестнице на второй этаж.
Припомнив расположение комнат во дворце, Крис определила, где Милтон держал её, и довольно быстро нашла нужные двери. Открыв простым заклинанием замок — и помолившись, чтобы Дополненный обруч не смог ощутить такой слабый толчок магии, — девушка вошла. Переворошив шкаф, она отыскала наиболее приличное платье, плащ, и торопливо завернула всё это в узел.
Надев туфли, Кристен подошла к секретеру, открыла письменный прибор, и написала на листке несколько слов. Бросив взгляд за окно, принцесса с тревогой отметила, что скоро рассвет — небо посерело, звёзды светили не так ярко. Она уже почти собралась уходить, как вспомнила, что денег на путешествие у неё нет, и вряд ли есть у двух бывших пленников и сестры. Досадливо поморщившись, Крис запустила руку в изящную шкатулку и наугад вытащила горсть драгоценностей, после чего поспешно покинула комнату.
— Теперь — к конюшням, — сказала она, спустившись к остальным. — Выйдем через кухню.
Конечно, чёрная дверь оказалась заперта на ночь, но Кристен не пришлось применять магию снова — Джарт быстро справился с замком при помощи гвоздя, найденного здесь же. В конюшне все спали, беглецы как можно тише оседлали коней, вывели их на улицу, и вскоре увеличившийся отряд скакал по спящему городу, пугая редких утренних прохожих — в основном слуг, — звонким стуком подков о камни мостовой. Но их ждал неприятный сюрприз — ворота были закрыты на ночь. Кристен оглядела пёструю компанию: заросший Джарт, Берт в измятой и грязной рубашке, она сама, перепачканная кровью и в короткой тунике — переодеться не было времени. Из них только Эллинора выглядела более-менее нормально.
— Что будем делать, Крис? — в серых глазах Эллиноры отразилась тревога.
Принцесса нахмурилась, покусывая губу — выход напрашивался единственный, воспользоваться своим положением. "Райтон наверняка уже у границы", — мелькнула мысль.
70 
