63 
Единственное, что поняла Корнелия сразу, увидев этих женщин, как не глубока была ее неискушенность, что они относятся к другому обществу, не соприкасающемуся с тем, которое она узнала в Лондоне. Они не были леди в том понимании этого слова, с которым Корнелию познакомили в Англии, хотя в этих женщинах не было ничего вульгарного или неприличного. Они были красивы и ярки, как цветы, непосредственны и живы, как дети, наслаждающиеся своим участием в общем веселье.
У «Максима», как потом позднее узнала Корнелия, собирались сливки полусвета, и Хьюго, метрдотель заведения, строго следил за тем, чтобы не нарушить тот высокий стандарт, который сделал ресторан самым популярным местом развлечений во всей Европе.
Здесь собирались аристократы всех национальностей – цвет французского дворянства, вельможи европейских дворов и многих других стран.
Метрдотель проводил Рене к столику, который держали для нее постоянно. «Королевская ложа», как кто-то шутливо назвал его, и это было не очень далеко от истины, ведь Рене, без сомнения, являлась королевой в своем собственном мире.
Глаза Корнелии все время выискивали одно лицо, одного человека среди толпы смеющихся, веселящихся людей.
Когда маленькая компания уселась, Арчи заказал икру и бутылку шампанского, которую подали в серебряном ведерке, обложенную льдом.
– Не смотри так пристально, Дезире, – приказала Рене.
И в этот момент Корнелия увидела его! Герцог сидел на другом конце зала, и она разглядела его и сидящих с ним рядом женщин. На секунду все, казалось, поплыло перед глазами Корнелии так, что она ничего не могла различить.
– Выпей немного шампанского, – спокойно произнес Арчи, – тебе станет лучше.
Корнелия залпом выпила бокал, предложенный ей Арчи, и он придал ей сил снова взглянуть на мужа. Кто-то засмеялся за тем столом, и теперь он поднял свой бокал, чокаясь с хорошенькой ярко-рыжей девушкой в нарядном платье, обшитом блестками.
Заиграла новая музыка, и пары закружились по залу. Герцог был среди них. Его партнершей оказалась не рыжеволосая девушка, а блондинка с голубыми глазами, которая слегка напоминала Лили Бедлингтон. Корнелия старалась не глядеть на танцующую пару, опуская глаза к столу, но наблюдала за ними из-под полуопущенных ресниц. Она поняла, что герцог заметил Рене, и, как только закончилась музыка, он отвел свою партнершу обратно к столику и приблизился к их компании.
– Я весь вечер надеялся на то, что вы появитесь сегодня, – донеслось до Корнелии.
Герцог взял руку Рене и поднес ее к своим губам.
– Как приятно увидеть вас здесь снова, – заметила Рене.
Герцог поклонился.
– Клянусь, что без вас Париж не Париж! Пока я не увидел вас, я чувствовал совершенную скуку.
– Вы искусный льстец, – показала свои ямочки Рене, – и это комплимент, которым я редко награждаю англичан.
– Как поживаете, Блаф? – спросил герцог, пожимая руку Арчи.
– Как всегда, – отозвался тот. – Как Лондон?
– Скучен и пасмурен, как всегда, – ответил герцог.
Он смотрел на Корнелию, отвечая. Она старалась не глядеть на него, рассматривая танцующих и стараясь держаться спокойно и равнодушно. Только ее пальцы крепче стиснули бокал с шампанским.
– Не представите ли вы меня вашей подруге? – мягким голосом спросил герцог, обращаясь к Рене.
Она улыбнулась в ответ, но отрицательно покачала головой.
– Нет, mon cher [2], это знакомство было бы ошибкой. Она – не для вас!
– Что вы имеете в виду?
Герцог выглядел чрезвычайно заинтригованным словами Рене. В это время услужливый официант принес ему стул, и он сел лицом к Корнелии и Рене и спиной к залу.
– Она deja fires occupee [3], – пояснила Рене.
– И это та причина, по которой я не могу познакомиться с вашей подругой?
Рене пожала плечами.
– Она очень хороша собой, но мысли ее заняты другим.
– Я все же хочу познакомиться с ней.
– Ну хорошо, раз вы так настаиваете, – ответила Рене.
Она коснулась руки Корнелии, привлекая ее внимание.
– Дезире, позволь представить тебе герцога Роухэмптона… моя подруга, мадемуазель Сант-Клауд.
Герцог поднялся, и Корнелия протянула ему свою руку. Тот коснулся ее губами, а затем, обойдя столик, уселся рядом с ней.
– Вы парижанка? – спросил он, говоря по-английски, как говорил до этого с Рене.
– Нет, монсеньор. Я только гощу у своей подруги, – ответила Корнелия с акцентом, который для нее самой прозвучал непривычно.
63 
