Последние отзывы

  36  

Люсия позволила ей сделать себе французскую прическу и решила, что она очень идет ей. Пока горничная затягивала корсет ее темно-красного атласного платья, она подумала о том, что выглядит уже совсем взрослой.

«Иногда я чувствую себя восемнадцатилетней девчонкой, — подумала она, любуясь собственным отражением в зеркале. — Жаль, что папа меня не видит».

В эту минуту прозвучал гонг, возвестивший о том, что ужин подан.

— Вам пора идти, мадемуазель. Не заставляйте его милость ждать вас.

Люсия поблагодарила Антуанетту и сошла вниз, где ее уже поджидал Джепсон.

— Добрый вечер, мисс Маунтфорд. Его милость ждет вас в столовой, — с улыбкой сообщил ей дворецкий.

Люсия тихонько вошла в столовую и обнаружила, что лорд Уинтертон уже сидит за столом. Но, едва завидев ее, он тут же вскочил на ноги.

— Потрясающе, — негромко проговорил он. — Я не ошибся, когда, впервые увидев вас, понял, что вы — ангел, сошедший с небес на землю.

Люсия почувствовала, как лицо ее заливает жаркий румянец, пока она тщетно пыталась сохранить самообладание. Он смотрел на нее почти так же, как сегодня днем разглядывал леди Шелли, и она вдруг поняла, что ей отчего-то стало нечем дышать.

— Здесь необычайно жарко, вы не находите? — сказала она, пытаясь найти объяснение тому, отчего ее бросило в краску.

— Напротив, вечер показался мне довольно прохладным, — возразил лорд Уинтертон, выдвигая для нее стул. — Надеюсь, комната вам понравилась? Моя мать любила ее больше всех остальных в доме, и из нее открывается прекрасный вид на сад.

Она опустилась на стул, всей кожей ощущая, что он стоит позади нее. Она чувствовала исходящее от него тепло, когда он придвинул стул обратно к столу.

— Благодарю вас, она очень мила.

— А теперь я хочу подарить вам кое-что, одну вещицу, которая прекрасно подойдет к этому платью, — сказал он, доставая из кармана сюртука футляр для драгоценностей.

Она вопросительно взглянула на него.

— Если вы наденете его, это доставит мне несказанное удовольствие. Оно принадлежало маме. Считайте это бессрочным займом, поскольку я терпеть не могу, когда украшения пылятся без дела. По моему мнению, они должны радовать глаз, находясь на шее красивой женщины.

— Но я не могу…

— Я хочу, чтобы вы надели его, дабы доставить удовольствие мне, — не слушая возражений, прервал он ее, открывая футляр и вынимая оттуда ожерелье.

Россыпь гранатов засверкала в лучах света люстры, и Люсия увидела, что вещь эта изысканная и очень дорогая.

— Позвольте я помогу вам, — предложил он тоном, в котором явственно слышалась нежность.

Люсия затаила дыхание, когда кончики его пальцев коснулись ее кожи, пока он возился с застежкой. По спине у нее пробежали мурашки, а в груди вдруг разлилось горячее тепло, отчего она почувствовала себя крайне неловко.

Но, стоило ему убрать пальцы, как ей — вот странность — показалось, будто у нее отняли нечто очень важное.

Отступив на шаг, он окинул ее восторженным взглядом.

— Превосходно! — провозгласил он, прежде чем вернуться на свое место, пока Джепсон разливал суп.

Гранаты переливались искорками у нее на шее, и ей очень хотелось посмотреть, на что они похожи.

«Неужели я делаю что-то такое, отчего он ведет себя столь смело со мной? — подумала она, поддерживая вежливый разговор. — Или же я в некотором роде сама поощряю его?»

Суп оказался восхитительным, как и цыпленок в сливочном масле, что последовал за ним.

— Вас следует поздравить с удачным выбором шеф-повара, — с восторгом сообщила ему Люсия, покончив с угощением. — В последний раз я ела подобные деликатесы, когда была во Франции.

— Сейчас Джепсон подаст пудинг, и, думаю, вы не будете разочарованы. Я слышал краем уха, что он с клубникой из Испании.

— Уже? — воскликнула Люсия. — Но ведь апрель едва начался. Наверняка еще слишком рано.

— «Хэрродс»^[22] импортирует ее из Испании. Ужасно дорогая, но восхитительная на вкус. Мне хотелось побаловать вас!

— Право же, в этом не было никакой нужды, — ответила Люсия, вновь начиная испытывать неловкость.

— О, вы должны поберечь силы для испытаний, что еще ждут вас впереди, — загадочно обронил лорд Уинтертон. — Разбор моей корреспонденции был всего лишь первой обязанностью. С завтрашнего дня мы начнем работать над проектом, который очень дорог мне. Он потребует от вас недюжинных усилий и долгих часов работы.

  36